Угрюмо взглянув на засуетившуюся здраду, отказалась переодеваться:
— Прекрати суетиться и принеси мне пожалуйста гашан.
— Но… — Самлеша потупила глазки.
— Но, что Самлеша? — Хмуро спросила Елизавета.
— Хозяин запретил вам давать гашан, — произнесла здрада ошарашив этим известием Лизу.
— Что? А…Хорошо, что ж иди, — произнесла Лиза, и стоило здраде исчезнуть в переходе, негодующе сузила глаза.
Лиза внутренне вскипев как чайник, заметалась по спальне, но внезапно остановилась: гнев, обида, ревность и раздражение, что копились последнее время сейчас достигнув апогея, раздувшись — лопнули словно мыльный пузырь, оставляя лишь равнодушие, с которым она и встретила предводящего.
— Приветствую аншиасс, — Елизавета поднялась с матраса, стоило ему войти в её спальню.
— Приветствую Элиссавет, — Махарадж войдя, тут же обежал взглядом женщину. Ничего не ускользнуло от его взгляда: ни влажные волосы, рассыпанные по плечам и откинутые за спину, ни тонкий халат, который не скрывал очертаний её тела и который он желал поскорее с неё снять, ни здоровый цвет лица и столкнувшись с её равнодушным взглядом, чуть не отступил, но сдержавшись, только недовольно отметил, что он как мальчишка постоянно думая об Элиссавет, отступал. На каждой трапезе сталкиваясь с её равнодушием давал время отпустить обиду, вместо того, чтобы просто потребовать слияния, от которого она была не в праве отказаться из-за контракта.
Подойдя ближе, Махарадж провёл по плечам женщины, стараясь не обращать внимания на то, что она демонстративно отвернулась: «Шаранш, да меня вообще не должно волновать это! Эти три года она моя и я имею право быть здесь!». Он резковато дёрнув полы халата распахнул его тут же вцепился взглядом в полушария груди с такими манящими вершинками. Уже медленнее приподняв руки, провёл по ним ладонями, наконец-то услышав, как сердце Элиссы участило ритм и уже отбросив терзающие его сомнения, с наслаждением сжал грудь прикрыв глаза, и чувствуя как его орган дающий жизнь начал пульсировать от желания.
— Вы запретили здраде выдать мне гашан, — Елизавета сглотнув, пыталась успокоить бешено стучавшее сердце. Она чуть не покачнулась, когда ладони Махараджа аккуратно сжали её грудь.
— Он вам не нужен Элиссавет, — Склонившись, тихо проговорил мужчина ей в макушку, прежде чем вдохнуть полной грудью. — Я приложу все усилия, чтобы он вам не потребовался.
Тело вопреки разуму предавало её: соски затвердели и ныли от желания, чтобы к ним прикоснулись, приласкали, грудь была тяжела и словно отдельно от разума желала прикосновений его больших, немного шершавых ладоней, а лоно сладко сжималось и уже не желало, а кричало о том, что готово принять его, желало сильных, мощных толчков.