— Махарадж, брат, когда уже явится твоя аншиасса?
— Должна была уже придти. — Чуть нахмурился показательно мужчина, хотя в душе рождалась тревога, смешанная с раздражением. В последние ночи Элиссавет если и смотрела на него, то словно на пустое место, холодно, отчуждённо. Он даже старательно выводил её на злость, чтобы не было в её глазах отчуждения, но и тут потерпел поражение: она всё так же старательно замыкаясь в себе, не проявляла никаких эмоций, которых ему безумно не хватало. Он прекрасно понимал, что Элиссавет может просто не явиться на приём и уже множество раз пожалел, что вытворил этот финт с одеянием.
Его после её отказа от украшений, от которых бы любая цисанка пришла бы в восторг обуяла злость, раздражение на женщину, теперь же он понимал: насколько глупо поступил, но изменить что-либо было уже невозможно.
— Что Исдажин, не терпится взглянуть на иномирную женщину? — С усмешкой поинтересовался у брата Цишузин.
— Почему бы и нет? — Пожал плечами тот. — Махарадж, насколько она необычна? — Повернулся он к нему.
Предводящий пожал плечами:
— Внешность увидишь, а так — как и все женщины со своими вирухами в обнимку.
— Ну так зачем контракт заключал с нею? Это же как заглянуть в тёмное ущелье: никогда не знаешь, что оттуда выползет! — Прокомментировал Фуихоран.
— Так с иномирной женщиной в комплекте и иномирные сведения в придачу получил, — усмехнулся управляющий городом Цишузин. — Поделись Махарадж: что за сведения, много ли их и каким способом осуществляется хранение?
Три пары глаз вперились с интересом в предводящего.
— Цишузин, ты же прекрасно понимаешь, что до её представления Владеющему я не имею права распространяться об этом, — пожал плечами Махарадж с отстранённым выражением лица отхлебнул кошун, при этом цепко следя за реакцией каждого. — Да и тем более иномирные вещи упакованы и стоит печать Ведающей, так что я и сам мало что видел и знаю.
— Жаль, но потом то…
— Огооо, — протянул его соратник Фуихоран, перебивая управляющего и привставая.
— Что? — Тут же отозвались мужчины, поворачивая в ту же стороны головы, а Махарадж едва не поперхнулся, потому что в сопровождении его воинов в помещение вошла Элиссавет. Одежда, которую ей подготовили, сейчас была не похожа на то, что он видел, но это были всё те же вещи, только эта женщина непостижимым образом изменила их вид так, что теперь они подчёркивали и облегали все её достоинства.
Махарадж заметив: как все взгляды тут же приковались к ней, скрипнул зубами, отвернулся, подхватывая кувшин и наливая себе щедрую порцию кошуна, выпил залпом и наткнулся на заинтересованный взгляд соратника: