— Так ты хочешь быть картографом или исследователем? — с улыбкой спросила я, поражаясь, как ее пальцы с легкостью управляются с моими волосами, не причиняя и тени дискомфорта.
— В такую экспедицию проще всего попасть картографу, ведь это не самая популярная специальность. А за время обучения нас запугали так, что только я и еще один мой однокурсник будем подавать документы на государственную службу с отметкой о готовности к командировкам за пределами Ширасарна. Я сама боялась, но его светлость как-то сказал мне, что мир прекрасен, и не столь страшен, как нам рассказывают. К тому же умельцы моей специальности нужны в провинциях, чтобы постоянно курировать актуальную информацию о дорогах, пространственных аномалиях и месторождениях.
— Тебе он нравится? — спросила я, сама услышав в своем голосе нотки ревности.
С каких пор я ревную незнакомца, о котором толком ничего не знаю, и который называется моим мужем?
— Гарлик? Не знаю, он очень авантюрный, и его взгляд горит жаждой открытий, а не интересом к девушкам, — по лицу Амолины проскользнула мечтательная улыбка.
Несложно было догадаться, что ее сердце занято, пусть она сама и не отдает себе в этом отчета. Вот только спрашивала я ее не про однокурсника, а про своего мужа.
— А его светлость? — пусть вопрос и был задан в лоб, но ведь для меня не было секретом, что муженек у меня — гулена.
— А что его светлость? — она захлопала глазами, глядя на мое лицо, отражающееся в зеркале, и усмехнулась. — Нет, он никогда не ложился в постель с обслугой, да и к тому же он знает моего отца, так что не стал бы… — она покраснела.
— А почему ты так не любишь Норила? И зачем работаешь, если твои родители не живут в бедности?
— Норил много ест и мало говорит, ходит такой важный, может в своих мыслях и не обратить внимания, что кто-то несет поднос или ставит вазу. А насчет работы… Я первая из шести детей, так что у родителей помимо меня ртов хватает, а жизнь в столице дорогая, да и множество искушений, начиная от книг и заканчивая нарядами. Работы было немного, я помогала прибираться в доме и иногда на кухне, а теперь с Вами стало еще меньше, — она с улыбкой поправила последний локон прически и улыбнулась. — Все, теперь платье, и Вы можете выходить.
Наряд, предложенный Амолиной, мне не слишком понравился. Оттенок платья сливался с цветом моей кожи, а руки по локоть оставались открытыми, да и летящая, легкая юбка смотрелась чересчур фривольно на мой вкус. Лишь одна деталь понравилась мне — светло-голубой пояс, расшитый темным бисером, сияющим подобно драгоценным камням.