Я сжимала пальцы, наблюдая за Амолиной, выбирающей наряд, и наконец ее внимание остановилось на строгом платье с узким, словно стилет, глубоким декольте и удлиненном пиджаке, больше напоминающем мне пальто, которое не грех надеть в промозглую погоду. Ансамбль дополнила белая блуза — шёлковый ворот отлично закроет обнаженную кожу шеи и ложбинку груди.
— Думаю, в самый раз, — пробурчала себе под нос девушка, доставая корсет и туфли на высоком каблуке.
Я, тем временем с ужасом поглядывая на изящное устройство пыток под названием обувь, быстро надевала нижнее белье, радуясь деликатности Амолины, смотревшей в другую сторону.
Шум воды в ванной, где находился его светлость, прекратился ровно в тот момент, когда горничная приступила к затягиванию лент корсета, тихо пыхтя и ежесекундно спрашивая, не больно ли мне. Руки задрожали, и я проклинала не только свою глупость, не позволившую взять одежду и уйти в те комнаты, существование которых оставалось для меня загадкой, но и нерасторопность в душе — могла бы не раздумывать о своей жизни под струями теплой воды, и справилась бы с утренним туалетом куда быстрее.
— Амолина, я помогу своей жене, — тихий голос, на который я не могла не обернуться и, увидев мужа, затаила дыхание. — Завтрак не нужен, мы поедим в городе.
Конечно, я знала, что он красив — идеальное тело не спрячешь бесформенной свободной рубашкой или наглухо застегнутым камзолом, но теперь я могла в мельчайших деталях рассмотреть его. Взгляд особенно привлекала сильная грудь и рельефный живот. По коже не просто пробегали искры, они складывались в руны, подобные тем, которые украшали наши запястья.
«Понять бы еще их смысл», — проскользнуло у меня в голове, и я вздрогнула, когда услышала тихий хлопок двери.
Горничная вышла, не сказав ни слова, пока я бесстыдно пялилась на мужа, наслаждаясь его совершенством.
— Поможете? — спросила я хмуро. Подпускать этот идеал мужской красоты к себе не хотелось.
Еще свежи были воспоминания о возбуждении, лишающем рассудка, которое я испытала утром от его близости, и невинных, по сути своей, прикосновений.
— Помогу, — он очаровательно улыбнулся, и я ощутила, как уголки моих губ так же поползли вверх. — Я знаком с устройством женского наряда.
Я насупилась на подобное заявление. В этом его знании я даже не сомневалась. Ревность вновь всколыхнулась внутри, и я посмотрела на мужа, отступая от него и стараясь не замечать, что он сейчас в одном полотенце, и выглядит не только молодо, но и очень… по-домашнему.
— Не сомневаюсь, — мое шипение не вызвало никакой реакции. — Чьи комнаты находятся на этаже?