Я кивнула, но прежде чем сделать это, все же сняла пальто, стараясь не испачкать дорогую ткань следами сукровицы и крови, сочащихся из обожженной ладони.
— Вы же плохой целитель, — фыркнула я, вспоминая его слова в первый вечер нашей встречи.
— С ожогом я помочь точно смогу, — он достал из шкафа склянку с голубоватой мазью и сел рядом со мной, осторожно нанося бальзам на поврежденную кожу. — Страх перед огнем пройдет в свое время. Ты должна была убрать руку, это же очень больно.
— Мне показалось, что Вы потеряете контроль, если, — я не закончила фразу, ведь боль наконец начала исчезать, окончательно уступая место успокаивающей прохладе.
— Все верно, — он хмыкнул. — И давай все же по имени, мне понравилось, — улыбка у дракона получилась открытой и доброй. — Ожог исчезнет через четверть часа, прости, так не должно было произойти. В тебе сейчас слишком много человеческого, а еще тебя не охраняет магия, ведь мы связаны не до конца, — его глаза полыхнули огнем, и он начал медленно склоняться надо мной. Взгляд блуждал по лицу, останавливаясь на губах.
Расар давал возможность отстраниться, не позволить свершиться поцелую, но сейчас я вновь ощутила желание, к счастью, не такое сильное, как утром, но противостоять поцелую я все же не могла.
— Вы сказали, что у нас дела, — эти слова были сказаны шепотом, но он отлично разобрал их.
— Четверть часа у нас с тобой точно есть, красавица, — ответил он так же, почти не слышно, касаясь горячим дыханием моих губ и едва заметно улыбаясь.
— А что, проклятие Вы уже сняли? — не удержалась я от ехидного вопроса. — Или его и не было вовсе?
Я ожидала чего угодно, но не рычания. Зрачок дракона сузился в тонкую нить, практически полностью растворяясь в плавящемся золоте радужки.
— Я не мог и предположить… — начал он, и в его голосе причудливо сочетался смех и рычание, — что моя жена — развратница.
К щекам прилила кровь. Нет! Я не имела в виду это, да и вопрос вырвался сам собой. Поймав себя на мысли о том, что я переживаю за него, я покраснела еще больше. Да и мысль о первой ночи уже не кажется такой отвратительной…
— Я просто хотела осведомиться о Вашем здоровье, — я старалась говорить спокойно, но пальцы здоровой, не обожженной руки сами собой потянулись к его лицу, желая убрать упавшую на лоб прядь медных волос.
— Мое здоровье, — он хмыкнул. — Если тебе так интересно — нет, проклятие лекарь не снял и предложил обратиться к наложившей проклятие прелестнице, потому что подобные интуитивные проклятия тяжело поддаются лечению.
Взглянув на мужчину, я поняла — он смеется над своим положением, пусть во взгляде и сквозит обида, но ему весело.