Я пристально вгляделся вперёд. Двое, связаны, дёргаются, а значит – живы. Но молчат. Может, уже охрипли, может, висят с кляпами во ртах, а может, у них отрезаны языки – с чокнутых «стражей» станется и не такое учудить.
Один одет в какие-то гражданские обноски, второй – в форму американской армии.
– Да, вижу.
– Хорошо, сержант. Потому что это проверка.
– Проверка? – переспросил я. – Какая ещё, на хрен, проверка?!. Сэр.
– Не перебивайте меня, сержант! – Голос Коннорса заледенел. – Итак, гражданский справа – местный. Его вина в том, что он украл чужую воду. А это, если вы не в курсе, карается смертью в Кувейте. Воды здесь очень мало, мы контролируем её большую часть, снабжая местных. Иначе они бы давно передрались между собой и превратили этот город в Ад.
Как будто он ещё в него не превратился… Здесь жарко, здесь трупы, здесь полно чертей и смерти – чем не настоящий Ад?
– …А вот слева – солдат, которого послали задержать преступника… Он его задержал. Но при этом расстрелял семью вора – жену и четверых детей, младшему из которых не было и пяти. Пятеро невиновных мертвы, сержант. И всё из-за двух ублюдков, не думающих, что творят. Из-за двух ублюдков, нарушивших порядок.
– Вчера я видел, как один из ваших офицеров и его солдаты вполне лояльно отнеслись к расстрелам и изнасилованиям местных, – процедил я сквозь зубы.
– Ну, так вы же их всех там и убили, верно?
Твою… Да откуда он это знает?!
– Так или иначе – справедливость восторжествовала. Это главное правило, что я установил – закон должен быть един для всех. Нельзя думать, что все равны, но кто-то может быть равнее других – это ведёт к хаосу. Солдат, повстанец… Не это главное. Всё дело в том, сержант, что судить кого бы то ни было в любом случае очень тяжело. Степень вины… А что, если невиновных вообще нет, а есть лишь разные степени вины? Какой выбор будет правильным в такой ситуации?
– Проверка… – медленно произнёс я, глядя на болтающихся под мостом людей. – Хотите сказать, что проверка в этом? Мы должны сделать выбор?
– Именно, сержантю. – Голос полковника был спокоен и ровен. – Ты должен научиться делать выбор.
– Да здесь вообще нет выбора!
– Нет, он есть. Просто ты отказываешься его видеть, прячась за надуманной безысходностью. Но всё просто: или – или. Или один, или другой.
– А что, если я не буду делать выбор? Что, если я не хочу играть в ваши игры?
– В таком случае снайперы убьют сначала преступников, а затем и вас.
– Вы же сказали, что они пришли не за нами?
– Верно. Но твоя судьба, сержант, в твоих руках. Ты сам себе и спаситель, и палач. Поэтому выбирай. Жизнь вора, жизнь убийцы или твоя собственная жизнь.