Современный протестант (8 ноября 2010г.)
Современный протестант «из наших» иногда не так уж и далёк от Православия. В первые два-три года очень далёк. Всё в Православии для него — либо фольклор, либо язычество.
Но жизнь берёт своё…
Родная община, научившая верить, уже не кажется такой идеальной, как вначале. Становятся заметными недостатки братьев и сестёр; личные грехи, несмотря на уверенность в спасённости, выйдя в дверь, заходят в окна. Взамен «чистой евангельской веры» и простоты всё чаще о себе заявляют доктринальные разногласия. Человек успокаивается, то есть прощается с прежней горячностью. Становится понятным то, о чём постоянно твердит Церковь. А именно — что спасение требует трудов, что жизнь проходит между страхом и надеждой, что «Царствие Небесное силой берётся». В подсознании крепнет голос генетической памяти.
Большинство протестантов у нас ведь люди крещёные. Можно отрицать пользу крещения в детстве, можно считать себя гражданином вселенной и стопроцентным сыном грядущего Царства. Но крещение действует, благодать живёт и требует воцерковления. Некоторые из наших протестантов кажутся полумонахами или старообрядцами для своих иностранных братьев. И женщины у них на служении в платках, и под гитару молиться не любят, и молятся долго, к тому же, стоя. Думайте что хотите, но часто это — истинно крещённые в детстве люди, и вести себя они стремятся в соответствии с просвещённой совестью.
Их сердце разгоняет по венам вместе с кровью генетическую память. Это память о Православии.
«Как вы молитесь? — спросил я у одного протестантского проповедника. — У вас есть оформленный чин, или вы всякий раз руководствуетесь эмоциями?» — «Конечно, есть чин, — умно и грустно ответил собеседник. — На эмоциях и духовном подъёме долгую работу не построишь». Затем он рассказал, что начинают они с пения псалмов, потом просят о различных нуждах, проповедуют. Заканчивают молитву общим чтением «Отче наш». Я заметил, что если не брать во внимание анафору, епиклезу, то есть сердцевину Евхаристии, то по структуре очень похоже на литургию Златоуста. Он согласился. «Генетическая память?» — спросил я. — «Возможно», — прозвучал ответ.
Через какое-то время, может, через считанные годы, наши приходы пополнятся вернувшимися в Православие братьями и сёстрами, прошедшими в протестантстве школу катехизации. Это будет истинное торжество Православия, но нам нужно к этому подготовиться. Во-первых, они — люди Книги. Им нужно читать и объяснять Писание не пять минут в неделю, а гораздо больше. Большинство из них только потому и наполняют арендованные концертные залы, что в родных церквах, под куполом, на котором возвышается крест, они проповедей не слышали. Честно скажем, не очень-то и искали. Но если бы поискали, то, снова честно скажем, вернулись бы в арендованные залы. Нам нужно проповедовать, причём качественно и постоянно. Вера отцов, вера, «однажды переданная святым», в нашем случае часто похожа на сундук с сокровищами. Сокровища реальны, но мы сами не часто в сундук заглядываем.