Я скидывала туда весь мусор со стола, со стула, с комодов, все бутылки от пива, хотя все не получится. Их тут сотни! И они повсюду. Как можно пить так много пива? И как можно так загадить квартиру? И как можно оставить чьи-то трусы на столе?! На столе, где едят. Боже, теперь я не смогу сесть туда! Это же отвратительно. И мерзко. Какой свиньёй нужно быть для этого!
— Не свиньёй, а обычным мужчиной.
От голоса Хардина я вздрогнула и уронила одну из бутылок на пол. На сто процентов уверена, что стала красной, как рак, но я переборола себя и повернулась, чтобы посмотреть на него. И потеряла дар речи.
Хардин вытащил весь пирсинг с лица и из уха. Надел чёрные облегающие джинсы и чёрную рубашку, которую застегнул на все пуговицы, видимо для того, чтобы закрыть татуировки. Я бы и не узнала его. Он стал таким красивым. Я имею в виду, что он красивый всегда, и его татуировки мне нравятся, но сейчас он стал более взрослым. Зрелым.
— Спасибо. Родителям понравится.
— Чёрт! Я опять размышляла вслух?
— Это твои мысли?
— Со мной такое иногда случается. Я думаю о чём-то, а потом понимаю, что не думаю, а говорю. И порой попадаю в неловкие ситуации, как сейчас.
— Миленько, — усмехнулся он. Мне захотелось развернуться и уйти, но я сдержалась.
— У тебя есть тряпка?
— Что?
— Тряпка. Стол протереть.
— А, ты про нижнее бельё Мэг? — хмыкнул он и пошёл на кухню. Меня чуть не стошнило оттого, что я держала мешок, где были её трусы, но сдержалась. Хардин вернулся, неся в руках мокрую тряпку.
— Куда мусор? — спросила я и показала на мешок.
— Пока на кухню, — меня передёрнуло от этого. Боже, тут нужна санобработка.
Хардин взял пакет и понёс на кухню, а я протёрла стол, стулья, журнальный столик перед диваном, полку из-под телевизора, комод. Жёлтая тряпка стала чёрной от такого количества грязи, а чище в квартире не стало. Вернулся Хардин, и я отдала ему тряпку.
— Куда одежду? — спросила я.
— Брось на кровать в комнате.
Я хотела, чтобы он сам этим занялся, потому что опасалась увидеть еще предметы одежды его девушки (или девушек), но всё-таки я переборола себя и начала собирать его футболки, джинсы и кофту. В комнате всё было еще приемлемо. Хотя тоже беспорядок. Мусор, одежда на полу и на кресле, а на столе целая куча листков, а одежда, которую он снял, валялась на кровати. Но меня поразило, что в углу комнаты стояла подставка, а на ней гитара. И она выглядела так, словно это единственное, за чем Хардин тут следит. Что он холит и лелеет.
Чтобы перетащить всё из гостиной мне понадобилось три подхода. Женской одежды было не так много. Из нижнего белья лишь лифчик, но его я запихала под диван. Не хочу трогать! Как Хардин и сказал, я скидала всё на кровать и решила всё-таки сложить это. Когда я складывала очередную футболку, Хардин позвал меня.