характер прошлого, и эта потребность накладывает отпечаток на восприятие настоящего и будущего.
В центре этого восприятия стоит факт, который немногие решатся оспаривать, а именно, что на протяжении XIX века беспрецедентная мощь — по сравнению с которой мощь Рима, Испании, Багдада или Константинополя в свое время показалась бы куда менее внушительной — была сконцентрирована в Англии и во Франции, а позднее и в других западных странах (в особенности в Соединенных Штатах). Этот век стал кульминацией «возвышения Запада», чья мощь позволила имперским метрополиям приобрести и аккумулировать территории и подвластное население (subjects) воистину поразительных масштабов. Считается, что в 1800 году западные державы номинально владели 55 %, а реально — 35 % всей земной поверхности, а к 1878 году эта пропорция составляла уже 67 %, при этом она прирастала на 83 000 кв. миль ежегодно. К 1914 году ежегодный прирост достиг поразительной цифры в 240 000 кв. миль, и Европа в целом владела примерно 85 % всей земли в виде колоний, протекторатов, зависимых территорий, доминионов и содружеств.* Никогда еще в истории общая величина колоний не была столь велика, никогда еще подчинение не было столь полным, никогда прежде силы колоний и западных метрополий не были настолько неравны. А в результате, утверждает Уильям Макнейл в книге «Погоня за властью», «мир, как никогда прежде, слился в одно взаимосвязанное целое».** Да и в самой Европе к концу XIX века едва ли нашелся бы уголок жизни, не затронутый фактом существования империи. Экономики изголодались по заморским рынкам, сырью, дешевой рабочей силе и фантастически прибыльной земле, а ведомства обороны и иностранных дел были все более и более поглощены управлением столь обширными участками отдаленных территорий и сонмами порабощенных народов. Никогда еще западные державы не вели столь жесткую, а подчас и жестокую борьбу с другими такими же державами за рост числа колоний. Все империи модерна, как утверждает В. Г. Кирнан,*** повторяли одна другую: они неустанно трудились над заселением, освоением, изучением и, конечно, управлением территориями, находившимися под их юрисдикцией.
Опыт Америки, разъясняет Ричард Ван Альстайн в книге «Рост Американской империи», с самого начала строился на идее «империи — доминиона, госу-
* Magdof Harry. Imperialism: from the Colonial Age to the Present. New York-Monthly Review, 1978. P. 29 and 35.
** McNeill William H. The Pursuit of Power: Technology, Armed Forces and Society Since 1000 A. D. Chicago: University of Chicago Press, 1983. P. 260—261.