Она говорила и чувствовала, как рвется что-то в груди, как давят ее ее же собственные слова, как тяжело удержаться с прямой спиной перед ним.
- Марин…
- Олег, - она не выдержала, шагнула, сокращая расстояние, ощущая, как от его близости начинают дрожать ноги, - мы с тобой неправильно начали. Не с того. Вернее, ты, наверно, с того… Как привык. Я не привыкла. И не собираюсь. Мне некогда. У меня сын, работа, свои проблемы. Мне не надо это все, понимаешь? Я уже нажилась так, ничего не соображающей дурой. Не хочу больше. Извини.
Увидела в его руках сверток.
- Это брошь? Спасибо!
Он, словно в слоу мо, протянул руку, вложил пакетик в ладонь. Горячие пальцы скользнули, чуть царапнув подушечками.
Прямо по сердцу.
- Прощай.
Марина развернулась, не дожидаясь ответа, и быстро пошла в салон.
Не оглядываясь. Привычно надевая на лицо улыбку. Сжимая в руке сверток.
И нет, слез не было.
17
Олега ждали в Москве. Очень ждали. Собственник корпорации , на которую он работал последнее время, пару лет назад отдавший ему на откуп все развитие восточного направления, включающего Россию, Китай, Индию, Японию и парочку мелких стран, внезапно приехал в Москву и теперь вызывал всех руководителей на ковер.
Очень не вовремя.
Олегу необходимо, жизненно необходимо было остаться здесь, в этом маленьком, но стратегически важном для бизнеса городе. Рядом с неуступчивой, капризной Красной Шапочкой, возле которой так много внезапно объявилось волков.
Да и сама она, резко взбрыкнув непонятно отчего(хотя все понятно, на самом деле, чего уж непонятного?), и кинув чуть ли не в лицо ему карточку, не хотела мириться.
Олег, которого сначала накрыло яростью от ее поступка, затем остыл немного и постарался вникнуть в ситуацию. Хоть и странную, но решаемую.
В итоге пришел к выводу, что дело не в содержании, а в форме.
Слишком категоричен он был, напорист. И в самом деле, сразу после секса дать ей деньги, практически в лифчик сунуть, как проститутке… Она имела право обидеться.
Но Олег, привыкнув к более простым нравам в его кругу, где такое было делом самым естественным, как-то упустил из виду, что Марина совсем из другого теста.
И хотя, на его взгляд, это была дурость и ханжество, но понять ее, конечно, можно.
Накосячил. Надо исправлять.
А зачем ему такие пляски вокруг временной женщины… Ну, с этими вопросами он будет разбираться потом.
Утром, решив основные задачи по работе, пошел мириться. Прихватил из машины брошку, как предлог, сунул в сверток кое-что еще, от себя, чтоб почувствовала разницу.
И чуть все не пошло прахом, когда увидел, как амбал-охранник внаглую клеит ее прямо на рабочем месте.