И вот это и беспокоило.
Бесплодность всех этих попыток.
Ксанатос не был нежной фиалкой, он с легкостью давил врагов как наглых тараканов, так почему же у него никак не получалось уничтожить одного-единственного джедая?
Аналитики проделали огромную работу, проведя анализ действий Дю Криона за последние годы, и выдали неутешительный вывод: это не Джинн такой везучий.
Это Ксанатос плохо старался.
Все попытки были обречены на провал заранее. Однако польза была несомненной: прекрасно осведомленный об этой ситуации Совет сосредоточил все свое внимание на Дю Крионе, не отвлекаясь на многие другие, действительно важные вещи, вроде внезапно возросшей смертности среди высших руководителей Торговой Гильдии, повышения налогов, приведших к установлению диктатур на некоторых планетах Внешнего Кольца, пропажи сенаторов или резкого ухудшения мнения о джедаях в галактике.
Аналитики даже составили таблицу, где наглядно отметили интересную параллель: как только Ксанатос начинал очередную кампанию против Джинна и Ордена, тут же случалось какое-нибудь крайне важное, но незаметное на первый взгляд событие, проходящее мимо внимания магистров, поглощенных нивелированием ущерба, приносимого бывшим падаваном.
И началось все это шесть лет назад, после того, как Ксанатос Дю Крион пообщался с одним очень добрым и вежливым сенатором с Набу.
Мягкий в общении мужчина оказался ни много ни мало – Лордом Ситхов.
Да. Именно так.
Пока Ксанатос пускал пену изо рта, выплескивая из себя наболевшее, жалуясь на Храм, Йоду, Джинна и вселенскую несправедливость, Палпатин кивал, сочувствовал и очень много говорил.
Ксанатос абсолютно не помнил, что именно, но впечатление у него осталось хорошее. Он был твердо убежден, что набуанец – его лучший друг, он даже высказал в его присутствии некоторые крамольные мысли о джедаях, о ситхах, искренне считая себя последним.
Вот Палпатин, должно быть, веселился, слушая эти пьяные бредни.
А вскоре, примерно через полгода, у Ксанатоса началось обострение паранойи, а шизофрения и мании расцвели буйным цветом.
Именно после этих крайне редких встреч, которых и было-то только две, Ксанатос начинал зверствовать и влезал в какие-то странные проекты, заканчивающиеся ничем. И это парня совершенно не волновало! Ни потраченное на какую-то ерунду время, ни растворившиеся в пространстве средства, которых вечно не хватало, ни появление странных и откровенно отвратительных знакомств, ни очередное падение репутации в сточную яму.
Он об этом не думал и не помнил.
Все мысли поглощала ненависть к Джинну и стремление отомстить.