Позволив мне снять с себя ремень (который я тут же предусмотрительно бросила в сторону батареи), он пошел за мной, как теленок на веревке. Дышал только тяжело, согревая меня сзади, как огромный, огнедышащий вулкан.
Плотно закрыв на окне шторы, я обернулась чтобы продолжить по плану… но он тут же сгреб меня в охапку, и план чуть не накрылся медным тазом. Еле высвободившись и уворачиваясь от настойчивых поцелуев, я чувствовала, что мое тело снова заводится, отвечая на его грубые ласки.
И пролепетала, приступая к последней стадии плана.
— Хочу… хочу вас раздеть…
— Дерзай… — разрешил он почти нормальным голосом — даже ухмыльнулся.
Стараясь не краснеть под его взглядом, я быстро расстегнула его рубашку и широким движением откинула ее на плечи, закусив губу от красоты его тела — от хорошо прокачанной мускулатутры груди, от твердого пресса… Спустила взгляд ниже… и чуть не застонала при виде этой умопомрачительной полоски курчавых волос внизу живота и извилистой венки, по которой так и хотелось пройтись языком…
Ох… Молчали бы вы, господин декан, цены б вам не было…
Медленно, касаясь его губами, чтобы окончательно убить бдительность, обошла мужчину по кругу…
Продолжая стягивать рубашку на руки, заранее проверила, застегнуты ли манжеты, и опустилась позади него на корточки, поднимая с ковра ремень…
Поднялась, целуя его спину и водя языком вдоль позвоночника.
Спустив рубашку до запястий, медленно и незаметно закрутила ее несколько раз вокруг себя и перекинула ремень через перекрученную ткань рубашки, натянутую между рук декана.
Другой же конец ремня так же медленно, свободной рукой, пропустила через ячейки батареи… и крепко стянула все это, закрепив на прочную, металлическую пряжку.
Донской не сразу понял, что произошло. Рванулся ко мне, когда я снова обошла его — все еще, по инерции соблазнительно поглаживая по плечам… и застыл с совершенно недоуменным выражением лица, явно не вкуривая, отчего руки так прочно застряли в рукавах.
И только потом взревел.
— Максимова!!
Мгновенно вспотев от страха, я отбежала на безопасное расстояние.
— Ты что творишь такое, маленькая дрянь?!
Батарея была крепкой. Все в этом здании, недавно отремонтированном, было крепким и добротным. На мое счастье. Потому что ту батарею, что была у меня в комнате в общаге, декан вырвал бы в три рывка в таком состоянии.
— Если будете орать, я позову охрану и пожалуюсь, что вы хотели меня изнасиловать, — собрав все свое мужество в кулак, пообещала я и кивнула на его ширинку. — У меня вон и доказательства имеются…