Однако, до самой этой темы мы так и не дошли. Потому что в какой-то момент мне показалось это абсурдом — обсуждать мою девственность на фоне рассказов об оборотнях.
Остановив свой оправдательный лепет, я выпрямилась и твердо сказала.
— Я хочу доказательств тому, что вы мне сейчас рассказали. Мне надо знать, что ни вы, ни я не сошли с ума. И что все это не какая-нибудь грандиозная… — я поискала слово, — разводка.
Его лицо приняло удивленное выражение.
— Доказательств? Прямо сейчас?
Ах да… Я сникла — забыла ведь, что оборотни принимают форму волков ночью, во время полной луны — во всяком случае так говорится во всех сказках и легендах.
Но нет, оказалось, дело не в этом.
— Хорошо, — объявил Макмиллан. — Легче и в самом деле один раз увидеть, чем сто раз доказывать. Тем более, что времени у меня в обрез… Пойдем.
Он встал и пошел ко входу в дом. Я — за ним.
— Куда пойдем?
Он полуобернулся и хищно сверкнул глазами.
— Ко мне в спальню.
— Эээ… — я остановилась на пороге. — Зачем?
— Затем, что мои джинсы стоят как минимум двести долларов за пару и меньше всего мне хотелось бы их порвать, как это произошло вчера вечером.
Боже, это не бред и не сон! Он и в самом деле собирается превратиться в волка!
И вот эта вот спокойная и немедленная готовность показать мне то, что до сих объяснялось только на словах, взволновала меня до крайности.
Ведь и сцена в лесу, и страшная морда профессора в машине, и рана на моей шее… и вообще вся эта странная семейка — решительно всё могло быть подстроено и оказаться каким-то грандиозным обманом с непонятными мне целями.
Но теперь… теперь, если я увижу, как этот красавец-мужчина на моих глазах меняется, превращаясь в волка — мне ничего не останется, кроме как поверить. Это уже нельзя будет объяснить ничем, кроме магии. А мозг категорически не хотел верить в магию.
— Что случилось? — будто почувствовав, что мне похужело, Энтони обернулся.
Отметив, что мысленно назвала профессора Энтони, я мотнула головой, все еще держась за стенку.
— Ничего… Просто… мне заранее страшно.
Он спустился и прислонился спиной к стене, с руками в карманах — явно стараясь меня не трогать.
— Поверь, все самое страшное ты пропустила. Разумеется, если не подглядывала сегодня из-под повязки.
Я не понимающе глянула на него исподлобья.
— О чем вы?
Он вздохнул.
— Есть… промежуточная форма, в которую мы обращаемся на исходе ночи полной луны. Это своего рода проклятье. Поэтому мы собираемся здесь, под прикрытием этого дома и его огромной территории. Мы не можем просто так выбежать из леса поутру, запрыгнуть в машины и разъехаться по домам, потому что превращаемся обратно в людей… медленно. Постепенно. И вот это «постепенно»… поверь, ты не хочешь наткнуться на него в пустынном переулке. То, что ты увидела в машине — цветочки по сравнению с моей промежуточной формой.