Знать пользовалась большим влиянием в Ордене и то, что среди вассалов Кудрявцева оказывался представитель одной из влиятельных семей графов, делало его спонтанную идею очень даже плодотворной.
Только вот будут ли графы так к нему послушны, как к его предкам, не захочет ли тот же Милорадович, опытный и храбрый, но очень самолюбивый и гордый воин обсудить первую же его команду?
Игорь посмотрел на Милорадовича и вздохнул понезаметнее. Трудно ему с ним придется. Он вздохнул еще раз, заметив, как граф усмехнулся на мучения своего сюзерена. Ладно, трудно будет не только ему. Пусть теперь Совет Магистров хотя бы попытается отменить присягу вассалов, произнесенную на этой поляне.
Пока Игорь мучался впечатлениями, его новый вассал по-хозяйски оглядел воинов центурии и спросил:
— Кто еще хочет стать вассалом Кудрявцевых?
Если бы так спросил любой другой воин, то центурия посчитала бы себя оскорбленной. Но спрашивал граф Милорадович…
Через час вся центурия, вся до последнего воина, даже нытики и трусы, скулившие за спиной Кудрявцева, стали вассалами юноши. Они прекрасно понимали, что их синьор первым пойдет в бой с нечистью и многие его вассалы полягут в боях. Но было в этом парне что-то, кроме меча и фамилии. То ли орлиный взгляд, то ли уверенность в силах, передающаяся другим. То ли еще что-то. Они хотели и рвались быть с ним и идти за ним хоть на край земли.
Теперь Игорь на законных основаниях стал центурионом. Он командовал своими вассалами и был вправе посылать их и в бой и на смерть. У него появилось свое войско, хотя против Ордена, его поднять, пожалуй, не удастся.
Ближе к вечеру пришел обоз. Гонцы, единственные из воинов центурии не ставшие вассалами, не доехали до казарм, привели обоз из одного из поселений под Новодмитриеве.
— Обоз из казарм тоже недешево стоить будет, — в оправдание произнес один из гонцов, — а тут хоть ближе было.
— Хм, — в раздумье произнес Милорадович и обратился к Сергею Иваренкову, — а ты как думаешь, брат?
Оба они стали вассалами у блистательного Кудрявцева, чтобы начать новую жизнь, и столичный граф не чурался назвать братом деревенского рыцаря.
Старший Иваренков пораскинул мозгами и согласно кивнул:
— Так, наверное, и будет. Сейчас интенданты совсем обнаглели, такие деньги берут за повозки. А как узнают, что вести, так вообще втридорога каждая повозка обойдется. Нечисть ныне дорога.
Пока они деловито обсуждали перевоз добычи, гонцы в удивлении разинули рот, узнав, что произошло в центурии за время их отсутствия. И оба зашлись криком:
— Я тоже хочу!