"Что это за штука?" — спросила она. "Рэнди? Что это такое?"
"Я не знаю".
Он мельком посмотрел на Дика и заметил, что Дик смотрит на него со знакомой улыбкой, которая выражала скорее дружелюбную фамильярность, а не презрение… но и презрение было в ней. Может быть, Дик даже и не знал об этом, и тем не менее это было так. Улыбка говорила: А вот опять идет старый бородавчатый Рэнди, написавший себе в штаны. Она словно бы подсказывала Рэнди ответ: Ерунда. Не беспокойся об этой штуке. Скоро она отсюда уберется. Что-нибудь в этом роде. Но он не сказал ничего подобного. Пусть Дик улыбается. Это правда: он боится черного пятна на воде.
Рейчел отошла от Рэнди и изящно наклонилась на самом краю плота недалеко от пятна. На мгновение в сознании Рэнди вместо Рейчел возникла девушка с ярлыка "Белого Утеса". Сэнди Дункан, изображенная на ярлыке "Белого Утеса", — поправил он себя. Ее слегка жестковатые, коротко остриженные светлые волосы прилипли к ее изящной головке. Он увидел, что лопатки ее покрылись гусиной кожей над белой полоской лифчика.
"Не упади, Рейчи", — сказала Ла-Верн с насмешливой злобой.
"Брось, Ла-Верн", — сказал Дик, продолжая улыбаться.
Рэнди взглянул на их фигуры, стоящие в обнимку в центре плота, слегка соприкасающиеся бедра, а потом перевел глаза на Рейчел. Холодок пробежал у него по позвоночнику: черное пятно двинулось к углу плота, на котором стояла Рейчел. Раньше оно было в шести-восьми футах от нее. Теперь расстояние сократилось до трех. И он заметил странное выражение в ее глазах: круглая пустота, которая загадочным образом напоминала круглую пустоту пятна на поверхности воды.
Сейчас она выглядит как Сэнди Дункан на этикетке "Белого Утеса", которая делает вид, что она загипнотизирована восхитительным ароматом свежих медовых булочек, — подумал он идиотически, почувствовав, что его сердце начинает биться так же часто, как и в озере несколько минут назад, и закричал: "Отойди немедленно, Рейчел!"
То, что случилось потом, произошло очень быстро, со скоростью взрывающегося фейерверка. И все же он видел и слышал каждую деталь с какой-то абсолютной, адской отчетливостью. Каждый момент времени словно застыл в своей собственной капсуле.
Ла-Верн засмеялась — в квадратном университетском дворике ранним вечером ее смех прозвучал бы как смех любой другой студентки, но здесь, в сгущающейся темноте он больше был похож на сухой кашель ведьмы, готовящей зелье в волшебном горшке.
"Рейчел, может быть, тебе лучше отойти на…" — начал было Дик, но она перебила его, почти наверняка в первый раз в жизни и без сомнения в последний.