"О’кей", — примирительным тоном сказал доктор.
"О’кей", — в тоне Биллингса был вызов, но не было уверенности. Казалось, он потерял нить разговора и только беспокойно поглядывал на плотно прикрытую дверь чулана.
"Открыл"?" — спросил Харпер, проследив его взгляд.
"Нет!" — вскинулся Биллингс и позволил себе нервный смешок. "Что я, галош не видал?"
Он помолчал.
"Шерли тоже стала жертвой Буки". — Биллингс потер лоб, словно помогая себе воскресить детали. "Не прошло и месяца. Но перед этим кое-что случилось. Однажды ночью я услышал шум, а затем ее крик. В холле горел свет, и я быстро добежал до соседней спальни. Я распахнул дверь и увидел… она сидела на кроватке, вся в слезах, а в затененном пространстве перед чуланом… что-то двигалось… шлепало по мокрому".
"Дверь была открыта?"
"Немного. На ладонь". — Биллингс облизал губы. "Шерли кричала: "Бука, Бука!" И еще что-то, вроде "уан". Прибежала Рита: "Что стряслось?" "Испугалась, — говорю, — теней от веток на потолке".
"Вы сказали "уан?"
"А что?"
"Может быть, она хотела сказать "чулан?"
"Может быть. А может, и нет", — он перешел на шепот и как-то странно покосился на дверь.
"Вы заглянули в чулан?"
"Д-да". — Биллингс сжал пальцы так, что побелели суставы.
"И увидели там Б…"
"Ничего я там не увидел!" — взвился Биллингс. Слова вдруг хлынули из него потоком, точно где-то внутри вытащили пробку: "Она вся почернела, слышите? А глаза, глаза смотрели прямо на меня, словно говорили: "Вот он меня убил, а ты ему помог, ты ушел в другую комнату…"
Он бормотал нечто невразумительное, на глаза навернулись слезы.
"В Хартфордском госпитале, после вскрытия, мне сказали, что она проглотила свой собственный язык из-за мозговой спазмы. Я уехал оттуда один, потому что Риту они накачали транквилизаторами. Она была не в себе. Я возвращался и думал: "Чтобы у ребенка случилась мозговая спазма, его надо до смерти напугать". Я возвращался и думал: "Там прячется оно".
Биллингс помолчал и прибавил, понижая голос:
"Я лег спать на кушетке. С зажженным светом".
"Что-нибудь еще произошло в ту ночь?"
"Мне приснился сон. Темная комната, а рядом, в чулане… кто-то, кого я не могу толком разглядеть. Оно там… шуршало. Этот сон мне напомнил комикс: который я читал в детстве "Таинственные истории" — помните эту книжку? Картинки к ней делал этот тип Грэм Инглз, он мог нарисовать вам любую жуть, какая только есть на свете… и какой нет — тоже. Короче, была там история про женщину, утопившую своего мужа. Она привязала ему к ногам по камню и столкнула в карьер, заполненный водой. А он возьми и явись домой. Распухший, зеленый, весь в водорослях. Пришел и убил ее… И вот я, значит, проснулся среди ночи оттого, что будто надо мной кто-то наклонился…"