Платов подошел к письменному столу Оливии и взял стопку рисунков, выполненных простым карандашом. Некоторые были расписаны акварелью.
«Похоже, она неплохо рисует», — он с интересом перебирал наброски: драконы, пейзажи, вороны, готические красотки.
— Ма-а-аксик, — врывался в его мозг голос Оксаны, — ты простишь свою глупую принцессу?
Он выбрал самый красивый, на его взгляд силуэт девушки в ниспадавшем с плеч платье и, поместив рисунок в рамку, повесил на место.
— Ма-а-аксик…
— «Вот черт!»
— Оксана, я тебе не тряпка, чтоб об меня ноги вытирать и выкидывать! Ты сказала, что между нами все кончено. Давай придерживаться одной линии поведения.
Без сожаления он нажал отбой, убедился, что все лежит на своих местах, как и было до него, и вышел из квартиры, так же плотно прикрыв дверь.
«Все хорошо, все просто замечательно. Лив не покончила с собой, ее не сбила машина, и не обидели по дороге. Наверное. Но все же дурочку надо разыскивать. Учитывая то, что она теперь круглая сирота и опекунше до нее дела нет, нужно самому поднимать тревогу», — думал Макс, бесцельно бредя по улице.
— Wake up! — заорал его мобильный.
Глянул на дисплей — «папа». Слава Богу, Оксана решила оставить его в покое. Пока. Надолго ли?
— Где тебя носит? — властно гаркнул отец.
— Эмм… — протянул, было, парень, но его оборвали.
— Мне твоя классуха звонила. Сообщила, что ты исчез с торжественной линейки, а потом кто-то расхерячил кабинет — дверь сломал и деньги забыл! Твоих рук дело?
— Пап, тут…
— Заткнись и слушай! С классухой я обещал дела уладить, но если тебя, через полчаса не будет дома — из-под земли достану и в армию, вместо Англии, отправлю. Виданное ли дело? И ЕГЭ заранее ему позволили сдать, и аттестат вне очереди вручили, а он школу крушит. Халк недоделанный! Только попробуй мне к вылету опоздать!
— Пап, я не полечу, тут такое дело…
— ЧТО?! — взревела трубка. Последовал отборнейший мат, суть которого сводилась лишь к тому, чтобы парень, побыстрее очутился в родных пенатах — иначе крышка.
Делать нечего, и без связей отца ему, явно, не обойтись. Макс взял ноги в руки и поспешил в родное гнездо.
Едва вошел на порог, как разъяренный отец, вместо приветствия, вновь отвесил ему подзатыльник. Было не больно, да и парень был слишком взбудоражен, чтобы расстраиваться из-за такой мелочи — подумаешь, батя наподдавал. Любовь у него такая, отцовская.
Тут же, в прихожей, стоял закрытый, но, к сожалению, недособранный максовский чемодан.
— Я еще не до конца вещи сложил! — вытаращился Макс, лихорадочно вспоминая, что упаковал, а чего не успел.