— Ну, что ты? Перестань!
Ох, я и сама бы не отказалась «перестать». Вот, к чему сейчас эти неуместные слезы? Только слабость перед этим принцем демонстрировать.
— Лив, ну не надо!
— Ты же меня… убить… грозишься, постоя… — напомнила я ему, всхлипывая, но голос в конце все же дрогнул.
— Лив, я не трону тебя. Если ты не будешь специально доводить, — в его голосе появились бархатные нотки.
Он привлек меня к себе и крепко прижал. Вообще-то я совершенно не планировала взывать к жалости жестокого злодея таким отвратительным чисто женским бесполезным способом. И слезно вымаливать себе амнистию не намеревалась — еще чего! Но эти слезы… и кто их просит всегда так не вовремя возникать?
— Лив! Ох моя маленькая Лив, — говорил он зарываясь носом в мои волосы. — Зачем же он тебя сюда отправил?
— Никто меня… не отправлял, — всхлипывала прямо в его расстегнутый камзол, — сама пришла-а-а. Знала бы, ногой не сунула-а-ась…
— Нет, принцесса. Ты многого не понимаешь. Но еще рано говорить об этом, — перевел он разговор на другую тему. — Все, перестань. Мы уже близко к обсерватории. Завтрак наш я разбросал, но там приличные запасы еды.
Нет, ну прекрасно! Слезы потихоньку высыхали, а вот возникшему возмущению моему не было предела: за каким чертом, то есть, простите Лордоном, тогда мы ночевали в пещере с дохлым псом и летучей мышкой?! Могли бы до его обсерватории доехать. Еще бы и на звезды полюбовались по ночному времени… Видимо, все эти эмоции отразились на моем лице, потому как принц обаятельно улыбнулся и заключил:
— Зато, эта ночь нас сблизила.
— Ах, ты! Ты! — я никак не могла подобрать правильного эпитета к этой наглой самоуверенной принцевой роже.
Более всего подходило крепкое матерное словцо, но я не материлась. К сожалению…
— Что я? — лыбилось его высочество.
Я сжимала язык зубами из последних сил. Скажешь сейчас, что он знатный засранец, и вновь получишь кулаком или мечом в опасной от лица близости.
— Так-то лучше! — ухмыляясь оценил он мою выдержку. — Поехали, принцесса!
Стивник быстро отвязал коня, и, сложив наши вещи, мы отправились в путь по холмам — наверх в горы. По склонам росли чахлые красные елочки — видимо им отчаянно не хватало солнечного света, в низинах причудливо гнулись хилые виноградники. Вообще растительность по мере продвижения скудела с каждым шагом лошади. Все вокруг заволакивалось туманом. Я невольно поежилась, вспоминая туманных псов, окруживших нас с Максом.
— Не бойся, красавица! — по-своему истолковал мою дрожь Стивник. — Со мной тебе ничего не грозит.
«Кроме тебя, — мысленно дополнила его слова. — Пока мне угрожаешь только ты».