Я наконец отмерла и кинулась из коридора.
— Фил!
Пришлось прокашляться, потому что голос сорвался и стал похож на беспомощный птичий писк. Недавнее мое состояние не отпускало, мне все еще было скверно.
— Фил! Сюда! Скорее!
Я бросилась обратно. Фил меня, возможно, услышал, но его «скорее» никак не было молниеносным. Лэнгли могла понадобиться помощь, я знала, что с огнем шутки плохи, хотя ни разу мне не довелось видеть настоящий пожар. Может быть, Лэнгли тоже?..
Но дым — теперь это уже было видно — шел из небольших отверстий, проделанных в сундуке госпожи Коул. Дым шел из того самого сундука, куда она сложила все самое ценное из своих запасов, но в тот момент я не подумала о том, сколько денег теряет Школа. Это было нелепо — поджигать сундук. Бессмысленно. Я тихо ахнула, а Лэнгли резким движением откинул с сундука крышку и отскочил — вовремя, потому что пламя, обрадовавшись притоку воздуха, полыхнуло, и если бы не проворство Лэнгли, его непременно бы обожгло.
— Где Фил? — крикнул мне Лэнгли, но не стал ждать ответа, одним прыжком оказался возле столика, схватил чайник, выплеснул его содержимое в сундук, и этого, конечно, не хватило, пламя уже облизывалось по верху, Лэнгли ничего не оставалось, кроме как обойти сундук и безопасно для себя захлопнуть крышку.
Пламя тотчас утихло, из отверстий повалил дым, но сразу же пропал, оставив лишь легкие серые пятна, а Лэнгли смущенно сказал:
— Ну, пусть тогда догорает?
— Сущие! — услышала я за спиной и поняла, что в коридор набилась половина обитателей Школы. Я разобрала голоса студенток, что само по себе было событием, они редко заходили в наш коридор. — Госпожа Коул, вы что, уронили туда свечу? Переселились в Школу, чтобы сжечь ее к Нечистому?
Мне не нужно было поворачиваться, чтобы оценить все ехидство Джулии. Кто-то из девочек засмеялся, остальные зашикали. Потом меня оттолкнули, и госпожа Коул вихрем влетела в комнату.
— Не надо открывать сундук, — предупредил ее Лэнгли. — Воды нет, поэтому пусть оно уже сгорит. Сундук окован, должен выдержать, — в тоне его скользнуло сомнение. — Вы очень неосторожны, госпожа Коул.
Она стояла между мной и Лэнгли, и я не видела выражение ее лица, но поникшие плечи говорили о многом. Несколько раз она вздохнула, потом выпрямилась.
— Я не кидала туда свечи, если вы об этом, господин директор! Вы знаете, какая сумма сейчас сгорает в этом сундуке? Я забрала самое ценное, что было в моих теплицах, и ладно бы, что там снадобья против простуды и легких болей, этого добра и без меня достаточно, но я положила туда то, что собиралась продать весной! — Она повернулась ко мне, и лицо ее было красным от гнева. — Скажите ему, госпожа Гэйн, чего лишилась Школа! И кто это сделал, хотелось бы мне знать?