— Силён пацан! — Андрей восхищённо покачал головой. — Действительно, уникальный парень. — А мать деньги берёт?! — ужаснулся Павел.
— Берёт!!! И даже спасибо не говорит! И не кормит его!
— Почему же Лёха наш мне ничего не рассказывал?
— Да потому что Костик очень стесняется сложившейся ситуации! Мы и сами почти случайно узнали. Я его случайно увидела, когда он ящики разгружал в магазине. В угол зажала и всё из него вытрясла. Так он с меня честное слово взял, что мы никому не расскажем. Боится, что его в детский дом заберут.
— Да уж, хорошего в этом мало…
— Да он же не за себя боится, а переживает, что отец без него пропадёт. Понимаете? Вот он его, такого, опустившегося, любит и жалеет. И мать свою бестолковую тоже жалеет, помогает ей своими копейками заработанными! Да это не пацан, а герой настоящий! Ему четырнадцать лет, а он мужчина! А они этого не видят! И думают только о себе! Ну, как это?!
Павел горько вздохнул:
— Злат, а ты почему мне об этом не рассказывала?
— Да говорим же — стесняется Костя. Мы ему обещали. Вот и молчим, сами помогать пытаемся.
— Эх вы, молчуньи!
Девушки пригорюнились. Андрей, взглянув на их несчастные лица, спросил:
— А теперь он, значит, надумал денег заработать, чтобы отца лечить?
— Алёша так написал. Костя высокий и крепкий мальчик. Выглядит старше своих лет. Да ещё и рукастый, я же уже говорила, так что его вполне могли взять разнорабочим. А брат ваш — верный друг, вот и подался с Костей.
— И что будем делать? Как искать?
— У меня такое предложение, — Ирина обеими руками, запустив их почти по плечи внутрь, порылась в летней сумке для переноски слонов, выудила из неё толстенный ежедневник и тоненькую металлическую ручку — для начала надо составить план.
Её подруга вытащила из своего пучка один из удерживающих волосы карандашей. Тяжёлый узел поехал вниз, но не распустился полностью — удержал второй карандаш. А Злата уселась, поджав ноги, на стул рядом с подругой. Она потянулась и рукой опустила ближе к столу абажур, который ездил вверх-вниз. Обе с интересом уставились в ежедневник.
Симонов ласково усмехнулся — типичные училки, но до чего ж трогательные и искренние. Павел перехватил взгляд Андрея и тоже улыбнулся. Улыбка его была чуть насмешливая, но очень тёплая. Симонов уже понял, что хозяин своей молоденькой горячей женой гордится ещё больше, чем отвоёванным у тления Домом. Андрею тоже остро захотелось вот так любить свою жену, которой у него не было никогда, и восхищаться ею. Он снова посмотрел на две склонённые головки — каштановую и светлую — и умилился.