Но, с другой стороны, по словам отца Петра, организация была многолика и в последнее время тяготела к делам мирским, а не духовным.
Требовалось разобраться. А ещё найти того, кто кинул Ирине и Андрею записку. Возможно, этот человек будет готов помочь? Записка была написана ужасающим почерком, Злате даже показалось, что писали не ведущей рукой, а другой, не преобладающей. Специально хотели изменить почерк? Или по какой-то другой причине? А ещё, несмотря на малопонятный и некрасивый почерк, у неё почему-то сложилось впечатление, что писала женщина. Теперь стоило проверить предположение.
Российская Мата Хари побродила в тишине по комнате из угла в угол, собралась с силами — первоначальное ликование сменилось страхом, хотелось сидеть в этой пустой спальне как можно тише и ничего не делать — и, выйдя в коридор, пошла на голоса. Разговаривали на кухне, в которой её только что кормили. Поморщившись — до чего ж противно подслушивать! — Злата притаилась за дверью.
Говорили громко, не таясь. Она узнала голос преувеличенно ласковой поварихи, которая кормила её. Теперь женщина говорила сухо, без мёда в голосе:
— На, отнеси еду в подвал.
— Обойдутся, — лениво ответил мужской голос.
Злата узнала и его тоже. Это был Геннадий — так представился встретивший её парень в чёрном. Кроме них двоих она пока никого ещё не видела. Вообще у неё создалось впечатление, что дом почти пустой.
— Не обойдутся, пусть поедят пока. Наше дело маленькое. Что наверху решат, тому и быть. Парни виноваты. Но уж издеваться над мальчишками, голодом морить — это ни к чему. Отнеси. Или позови Алинку или эту, новенькую, как её?
— Зою.
— Именно. Пусть кто-нибудь из них отнесёт.
— Ещё чего не хватало! Одна только пришла, и неизвестно, кто она такая. А вторая уже бежать пыталась. Лучше я сам.
— Ну, вот и правильно, — повариха довольно застучала тарелками, а Злата опрометью бросилась в свою комнату, радуясь, что надела очень мягкие туфли на резиновой подошве. Разуться бы она побоялась — а ну, как наткнётся на кого, как тогда объяснить отсутствие обуви?
Из-за неплотно притворённой двери Злата прислушивалась, кляня гулко бухающее сердце, и боялась пропустить хоть звук.
Подвал… Так, сейчас она на первом этаже. Вход в подвальные помещения может быть из дома, а может и с улицы. Бродить самой в поисках опасно. Попробовать проследить за Геннадием? Страшно. Так страшно, что руки холодеют и дышать тяжело. Но мальчишкам грозит опасность. Господи! Да что ж такое-то? В чём же они виноваты? Что могли натворить? Увидели что-то? Услышали? Одни вопросы и нет ответа.