Вот мы снова прошли по узкому лазу и оказались в прачечной, тогда я задумалась, что надо бы найти более удобный проход. Ведь в прачечную попадают не так, а через нормальную дверь.
Перед тем, как мы снова повторили фокус с плитами и открыванием потайной двери, Шарлотта выпила зелье, которое на уроке сварила Ханна. Она неделю таскала ингредиенты и с трудом подобрала удобный момент, чтобы не попасться на отклонении от темы урока.
— Так, а теперь поторопимся, — скомандовала Шарлотта, запрыгивая на свою плитку. — У меня есть всего пятнадцать минут.
— Страх исчез? — уточнила Алексис.
— Да, — кивнула Чарли. — И не только страх, я теперь вообще ничего не чувствую.
— Напоминаю, что это зелье имеет неприятный откат, — шепотом обратилась к Шарлотте Ханна. — В течение часа у тебя будут перепады настроения от слез к смеху.
— Ерунда! — махнула рукой Чарли. — Готовы?
Мы встали каждая на свою плитку, послушали противный скрежет старого дверного механизма, а затем вошли в знакомое подземелье.
Первой пошла Шарлотта, а за ней, как договаривались, мы с Хантом, сбросив на самом верху лестницы свои мантии, чтобы остаться только в огнеупорных костюмах.
— Чарли, ты справишься, — шепнул Хантер.
Кажется, Шарлотта сама была уверена, что справится, или же зелье притупило вообще все эмоции.
Спустившись вниз, воздушница направилась в тот укромный уголок, где я в прошлый раз нашла мантикору. Мы же с Хантером остались стоять на последней ступеньке и выглядывали из угла за действиями Чарли, чтобы контролировать ситуацию, но не настроить отрицательно гибрида.
Шарлотта остановилась ровно в сантиметре от темной полоски, куда не доставал свет ее факела. И она просто ждала. Я недоуменно посмотрела на Ханта, а он лишь пожал плечами. Мы понятия не имели, что делает Шарлотта, пока она не заговорила.
— Я знаю, что ты там. Я не боюсь тебя и знаю, а ты и подавно не испытываешь страха. Выйди на свет.
Я нервно сглотнула, а Хантер напрягся. Некоторое время ничего не происходило, однако вскоре мы все увидели две мощные львиные лапы, выступившие из тьмы.
Вскоре появилось и туловище мантикоры, но вторая ее, самая жуткая часть, была скрыта. Львиная голова тихо рыкнула, а затем начала обнюхивать лицо гостьи, а Шарлотта стояла неподвижно.
— А вдруг он раскроет свою ужасную пасть, а мы не успеем? — дернула за рукав Ханта.
— Хватит трястись, иначе гибрид учует тебя. Тогда не только Шарлотте несдобровать, — зашипел на меня друг.
После тихой взбучки, я замолчала и напряженно уставилась на разворачивающуюся неподалеку картину.
Мантикора продолжала обнюхивать Шарлотту и тихо порыкивала в процессе.