***
Пятница настала совсем неожиданно. Казалось, вот только началась неделя, а уже последний учебный день, который был довольно сложным. Сразу две пары у леди Лютеции Дивейн: зоология и ботаника шли друг за другом и довольно сильно с самого утра перегрузили голову. Конечно, на выходные нам задали выучить лекцию и подготовиться к практическому занятию, но судя по отрешенным взглядам, готовиться буду я, Элма и Йон. Возможно, еще человека три или четыре из группы, другие уже мысленно строили планы на вечер и пытались договориться с друзьями, где проведут время.
Третью пару по педагогической этики вела довольно неприятная молодая женщина. Релиана Фойс зашла в аудиторию, брезгливо посмотрев в нашу сторону. Прежде чем сесть за стол, она с помощью магии протерла свое рабочее место салфетками и грациозно уселась на место.
— Доброго дня, — пропела она, осматривая нашу группу цепким и оценивающим взглядом. — Педагогическая этика у нас с вами будет проходить два раза в неделю. И сегодня по плану должна быть практика. Ради такого, мы сейчас стройным рядом пойдем в школу, которая находится совсем рядом с Академией и посмотрим, как ведут уроки истинные мастера своего дела.
Она грациозно встала, сверилась со временем и покачала головой.
— Пойдем порталом, только быстрее переставляйте ноги!
Портал она открыла корявый и очень неприятный при переходе, зато мы оказались перед воротами нужный нам школы, правда многим пришлось перевести дыхание и унять тошноту.
— Вперед! — женщина модельной походкой поднялась по ступеням, не дожидаясь нас. — Сейчас перемена, успеем до начала урока.
Эх, сейчас точно перемена?
Я осмотрела пустой коридор, где не было детей совсем. Мне даже показалось, что это розыгрыш. Как может перемена проходить без беготни, криков, догонялок и вечных сборов у подоконника? У нас на этаже в школе всегда стояли с шахматами и шашками, на полу были сделаны классики, стояли лавочки, полки с книгами и кроссвордами. А тут, как в больнице — стерильно и бездушно.
А все потому, что не только на уроке, но и на перемене дети находились в классе, сидели за столами и читали. Нет, я тоже всегда была за чтение, но в разумных количествах. А тут мы зашли в класс, и ни одна детская головка не повернулась в нашу сторону. Даже мурашки прошлись по телу, особенно когда было видно детей, которым просто было необходимо подвигаться, которые не могли находится на одном месте.
— Урок! — строгим, безэмоциональным голосом проговорила учительница и малыши лет семи или восьми подскочили на ноги.
Дальше я просто не понимала, в чем же заключалась этика стоящего передо мной педагога. В унижение, в грубости, в том, что ставила себя не просто выше всех, что даже не замечала просьбы выйти в туалет? Тупая боль в районе груди разрасталась с каждой секундой все сильнее и сильнее. Я даже несколько раз потерла грудь, но это не помогало, казалось, внутри меня сейчас что-то взорвется…