— Да, может. Я даже не могу тебе рассказать, сколько их было, пропавших, с тех пор, как ты пропал, но тел так и не было найдено, просто исчезновение, а теперь, реальная жертва. Девушка, Жюли де Резон, первогодка, молодая, красивая. Горн, ты не представляешь, она лежала под Лавандерри, вся усыпанная листвой. Очень показательно, будто убийца хотел, чтобы ее нашли такую: беззащитную, с распущенными белыми волосами, под покровом сиреневой листвы.
— Арман, что за ерунду ты говоришь? Очнись, — принцу хотелось вывести друга из этого ступора. Он увидел, что тот будто в трансе, и если не в нем, то где-то далеко, там, где он был несколько часов назад, когда смотрел на мертвое тело.
— А еще тот мальчишка, — Арман сморгнул воспоминания, — кто нашел тело, ты его знаешь, это де Варенн. Может прошло много времени, но он был определено спокоен, нет, никого не убил, в этом я уверен, а еще, по его показаниям я смог определить, что он что — то скрывает.
Принц недоуменно посмотрел на своего собеседника. Они с детства были друзьями две противоположности. Один светлый как Яурус, а другой темнее ночи. Один был неисправим идеалистом, а другому с детства внушали, что мир не может быть только белым или черным, во всем нужно искать равновесие.
Отец Айергорна был правителем, а Аннуреаль был его лучшим другом, но над Горном с детства висело проклятие. Арман же привык его оберегать, и решение об изгнании принца тоже было обоюдным, поэтому принц и не смог простить своего друга… до сих пор. Он вернулся, и все чувства нахлынули разом и хоть он не признавался в этой слабости, но воспринимать Армана как врага у него получалось все хуже. Детские воспоминания, об играх, в которых они принимали участие втроем, все чаще врывались в его сны, спутывая все нейтральные установки, которые он давал себе за последние пять лет. Что он не любит Вирджини, принц понял через пару месяцев, как покинул столицу. Он перестал думать о девушке как о невесте практически сразу, как друга и семьи ее и ее брата не хватало дольше, и все же эта потеря была не больше чем потеря отца, вот здесь ему пришлось туго. Когда он очнувшись от дурмана, понял, что отец, всегда настаивавший на том, что независимо ни от чего будет на его стороне, предал, Айергорн понял, что доверять нельзя никому и друзьям тоже. Именно тогда он оттолкнул от себя Армана, друга, который хотел для него лучшего. Да, спустя пять лет он смог его понять, но простить…
— Давай подробнее, я не хочу снова, как лысый котенок брести во тьмах, — принц использовал старую пословицу, которая означала, что он как слепец вынужден воспринимать мир на ощупь.