Ректор криво улыбнулся.
— Ну почему сразу шантажировать? — приподнял одну бровь. — Может быть, я хотел сделать тебе подарок.
— Нет, — серьезно ответила Эдиан и потянула руки на себя. Он отпустил, а в жестком твердом лице в очередной раз мелькнуло что-то странное, вроде боли. Эдиан удовлетворенно подметила это. Сейчас… ей снова нравилось делать ему больно. — Вам это невыгодно. Если бы мама оказалась жива и в здравом уме, то можно было бы оспорить решение о признании меня сиротой. Это последнее, что вам нужно.
Он неожиданно поднялся. Опять едва заметно заходили желваки. А Эдиан подумала, что она попала в больную точку. На пару секунд он отвернулся так же, как она отворачивалась от него, когда хотела скрыть смущение, заливающую щеки краску. Потом снова посмотрел на нее.
Жестко сказал:
— А ты не думала, что я готов был пойти на это? Что я немного… отличаюсь от Кранга.
При упоминании похитителя Эдиан опять вздрогнула.
— Прости, — неожиданно сказал Герберт, заметив ее реакцию.
Она помолчала и ответила:
— Нет, вы, конечно, лучше. Но… и вы, простите… чудовище.
— Вот как ты обо мне думаешь! — неожиданно рассмеялся он. Не весело, но и без горечи. — Что ж, сложно было ожидать другого. Впрочем…
Эдиан перебила его:
— Где она?! Куда вы ее дели? Я хочу ее увидеть.
Герберт снова оценивающе посмотрел на нее.
— Уверена? — серьезно спросил он. — Это будет больно, Эдиан. Признаюсь, я не хочу для тебя лишней боли.
— Уверена, — Эдиан поднялась на ноги и встретилась с ним взглядом. — Вы ведь хотите сделать из меня великую волшебницу? Я встаю на этот путь. А такая волшебница, наверняка, должна хорошо владеть собой. Тем более, что от ее пола только и остается, что название. Мне нужна мужская сила воли.
Герберт метнул на нее очередной странный взгляд.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что истинная женственность определяется лишь способностью рожать детей, — бросил он. Помолчал, раздумывая, и добавил: — Пойдем. Но помни, что ты сама об этом попросила. Я мог бы запретить. Однако ты и верно должна стать великой. А это звание покупается, в том числе, болью.
Эдиан кивнула. Он накинул на них обоих «полог невидимости». Дальше был долгий путь по бесконечным коридорам Академии. Эдиан и не знала, что она настолько огромная.
* * *
Герберт провел ее мимо медицинского блока — особого отделения в Академии, где лежали заболевшие сотрудники и студенты. Эдиан подумалось, что за одной из этих дверей сейчас Кай… Но, пожалуй, просить ректора дать возможность навестить его прямо сейчас — все равно, что дразнить тигра.
Да и мысль о маме отодвинула в сторону остальные волнения…