А если к сути… Мне СМС с фоткой, попалось сразу после репетиции, где я задержалась, чтобы примерить костюм. И как была, сорвалась на вечеринку, на которой, точно знала, будут обожаемые мои злодеи-изменщики.
Заявилась я при полном параде. Встретили меня шепотками «проигра-ала, проигра-ала!» Валикова улыбалась, как начищенный таз.
Ника сочувственно жевала губу.
Даже Роня вылезла из своей тишины и кинула СМС с просьбой держаться и не вешать нос.
И вот. я во всей красе, вусмерть раодетая, танцую с Павлом бачату!
И даже не специально… По чистой случайности сталкиваюсь взглядом с разъярённым Великим.
Не нравится?
А вот нечего было с кем попало целоваться!
Не знаю, что у них там произошло, но повеселились явно знатно.
Великий вздёргивает подбородок, но Валикову танцевать не тащит. Складывает руки на груди и просто пялится на нас, наравне со всеми.
И раз… два… три…
Мы с Пашей делаем несколько оборотов.
Раз… два… три…
Кто-то перехватает меня за руку…
Замираю напротив Паши, не оборачиваясь к тому, кто остановил танец.
Вампир это или Великий — не важно.
Они оба, чёртовы идиоты!
Один сидел в укрытии и не отсвечивал! А потом самоустранился.
Другой — полный аут, целовал сначала меня, потом Валикову!
А мне быть ни «одной» ни «другой» не в кайф! Я должна быть единственной, а выходит. что всего лишь одна «из».
Чёрти что!
Дышу тяжело, надрывно, Паша топчется рядом. Музыка ещё не закончилась, потому все шушукаются с новой силой.
— Он же Валикову целовал. — слышу откуда-то справа и становится очевидным, что за руку меня схватил Саша.
— Это что? — шепчет он мне в самое ухо.
— Могу спросить тебя о том же!
— А ты можешь НЕ заставлять. — шёпот тревожит короткие волоски, упавшие на лоб и от того кажется, будто Аполлонов меня туда целует сейчас.
Что?
— Меня… — продолжает так тихо и интимно, что хочется врезать.
— Ревновать? — договариваю за него и от моего недовольного фырчанья Сашу, видимо, передёргивает.
Но он не отступает. Придержав меня за плечи, прямо спиной тянет на себя.
— Ты забыл про Валикову? — услужливо напоминаю, не забыв про тонну яда. — Не надоело бегать от одной к другой? Может уже определишься?
— А ты? Может уже определишься? — он отвечает вопросом на вопрос и я хочу его убить ещё сильнее прежнего.
— С чем? — разворачиваюсь к Великому лицом. Он смотрит в глаза, но взгляд не кажется таким уж спокойным.
Он нервничает, пытается выглядеть не таким взволнованным, но вся его дёрганая фигура выдаёт, как бедолагу ломает.
— Ты о чём? — прищуриваюсь в ожидании ответа.
— Не важно, — Великий мотает головой чуть резче, чем следовало бы.