— Я дура, — выдыхаю, потому что додумалась до этого только сейчас, — Милары и ее семьи нет, но Алекс-то здесь! И он не знает, что я знаю… Скорее! Его надо допросить!
Я несусь вперед, слыша, как друзья бегут следом. Кабинет Глоствер не далеко, и очень надеюсь, что привычка ректора работать допоздна и на сей раз сработала. Потому что до утра с этой мыслью я просто не доживу…
Глава 31. Непонятно, ты мне друг, или враг, или просто мимо шел…
— То есть вы считаете, что из того разговора следует, будто бы Алекс был в сговоре с семьей Корибен? — глаза на выкате выдвинулись дальше, делая Глоствер еще больше похожей на жабу, — я правильно поняла, адептка Пруд?
Набрав в легкие воздуха, я заговорила, старательно глядя в выглаженную блузку, а не в глаза.
— Ректор Глоствер, я знаю Алекса довольно давно, и за все время за ним не было замечено репутации бабника. Да и с чего Миларе вдруг говорить ему, чтоб он попробовал возобновить наши отношения? Не иначе, как хотела… Ммм…
— Ну? Чего же? — поторопила Глоствер, и я не заметила издевки в ее тоне.
— Не знаю, — вынуждена была выдохнуть я, — но точно уверена, что Алекс в курсе о планах Милары. Насколько я знаю, его ведь не допрашивали о ней? Ведь о их связи никому не известно…
— Кроме вас.
Нет, а я виновата, что среди ночи в академии голодной студентке ни крошки не достать?! Да и не хотела подслушивать, если б не услышала свое имя…
— Хорошо, — все-таки произносит ректор, и изумленно глядит на друзей за моей спиной, — я должна буду сделать официальный вызов в Отдел дознавателям, и привлечь родителей адепта Корсарка. Без них проводить такой серьезный допрос недопустимо…
Мышцы в животе странно сжались при упоминании дознавателей. Кому конкретно она будет звонить? Беру?
— Прямо сейчас можете отправляться спать, а утром займемся этим. Хорошего отдыха, адепты.
Глоствер махнула рукой, отворачиваясь к столу, и перебирая на нем бумаги. А я беспомощно сжимала и разжимала кулаки, не зная, как поступить.
Наконец, договорившись с самоуважением и гордостью, я сделала друзьям жест, чтоб уходили, и дождалась, пока за ними захлопнется дверь.
— Ректор Глоствер… — позвала женщину, и та недоуменно повернулась.
— Я отправила вас в спальню, адептка Пруд, — на удивлении, голос ее звучал мягко.
— Я знаю. Простите, но… У меня есть к вам просьба. Можно?
Если это и удивило ректоршу, то выказывать эмоции она не стала. Просто молча кивнула, что придало мне уверенности.
— Когда вы будете связываться с дознавателями… Я могу присутствовать в этот момент?
Она не может согласиться. Это абсолютно бессмысленно и наверняка противоречит каким-нибудь уставам. Глоствер не из тех, кто играет в глупые студенческие игры, ей и даром не надо помогать кому-то в отношениях…