— Разбирайся с игрушкой, а затем пиши, я есть в контактах. До встречи, Кайли.
— Пока, — грустно прощаюсь я, забыв спросить, когда следующая встреча.
И вот теперь прошло уже миллион дней (на самом деле только семнадцать), как мы не видимся. В моем «поисковике» уже километровая переписка, которую я пролистываю каждый вечер перед сном. В основном мои отчеты — поела, здорова, что делала в течении дня и как настроение. Диеро всегда просматривал, но отвечал редко — только если ответ его не устраивал. Сам писал в основном ночью, но общаться с ним в это время не разрешал, хотя я хотела.
Просто прогонял спать, и между тем рассказывал, почему он так сильно занят. Расследование, работа, какие-то мелкие дневные дела — и приехать опять не получается.
Зато часто передавал посылки — ромашковый чай в упаковке, сладости, еще пару книг про материнство, и даже тонкий браслет на запястье, который я теперь носила не снимая. Я благодарила — мужчина отмахивался, и просил есть побольше фруктов.
Странное общение, для кого-то лишенное всякой романтики, но для меня — самое теплое за это время. Я буквально укутывалась каждый раз в его фразы, и запоминала некоторые наизусть. Потому что он говорил так, как надо лично мне, чтобы почувствовать себя хорошо. И я старалась отвечать ему тем же.
— Кайли, нам нужно сдать анализы, и посмотреть на плод. Измерить, посмотреть, как развивается — это все уже можно сделать на твоем сроке.
— И пол узнать? — спрашиваю, потому что реально интересно.
Да и в книжках уход за девочками и мальчиками порой различается.
— Нет, для пола еще рано, — улыбается мама, как всегда довольная от моей заинтересованности, — но кое-что мы уже посмотрим. Идем.
Мы проходим к уже «моей» кровати в больничном помещении, и мама достает знакомую «ракушку». Я видела такую у повитухи, и от воспоминаний немного страшно. Но ведь мама хочет просто посмотреть?
— Расслабься, — она даже говорит ту самую фразу, и я, наоборот, напрягаюсь.
Прохладное прикосновение, и вот уже на гораздо большем, чем у повитухи, экране я наблюдаю за своей маленькой «точкой».
Только это уже никакая не точка, а целый… Целый, блин, человек!
Я даже приподнимаюсь, чтобы понять, правильно ли все вижу. Вот увеличенная картинка, где я явно различаю непропорционально большую голову, малюсенькие ручки, и даже вижу очертания носика, что просто не может быть!
Или может? Как же может, если еще совсем недавно здесь была только точка!
— Мамочки… — совершенно по-детски реагирую я, а мама улыбается, с легкой грустью глядя на экран.
— Ну вот, уже довольно интересная картина… Давай, милая, возьмем кровь, а затем я запишу все данные.