И тут из моих глаз пошли слезы.
- Что? Почему ты плачешь? Я тебя обидел чем то? - Дрожащим голосом произнес он.
- Это слезы радости . - И на его лице воцарилась улыбка.
- Да.- Коротко сказала я и мы сплелись поцелуем.
Вот этот день настал, с утра надо мной работали куча стилистов, парикмахеров от них у меня кружилась голова. Около меня прыгала Дашка, она называла меня своей принцессой. Кружились девчонки Юлька, Маринка. Я ни когда так не нервничала.
Да я всегда хотела белое платье, торт, пышную свадьбу. Но не ожидала, что она, на сколько, будет пышной. Костя настоял на том, что бы я уволилась и занималась последние дни подготовкой. Мы с Волнушкой переехали к нему, они подружились и теперь мы по утрам просыпались втроем.
Надев платья из белого шелка, которое струилось у меня на талии, я осталась в одиночестве и думала о своей жизни.
Наша жизнь, это череда американских горок. То ты едешь так быстро, и тебя мотает, так, что хочется облеваться, а иногда так медленно и плавно, что привыкаешь к спокойствию, но каждое спокойствие спотыкается об свою кочку. И только зависит от нас, какая эта кочка будет, плоская или размером с гору, что ты можешь вылететь оттуда. И только нам решать, где приземлиться. Я нашла свою кочку, и буду держаться за нее всю жизнь. Да, боль от потери дорогих тебе людей она не девается, и только дураки говорят, что время лечит. Нет, оно не лечит, эта боль она прорастает в ту самую рану и остается там, на век, но только мы решаем заклеивать эту рану пластырем или сидеть и дуть на нее в надежде, что боль пройдет.
- Милая. - Услышала я нежный голос мамы.
- Какая ты красивая. - И по ее щеке стекла слеза.
- Мам, живот сильно видно? Все-таки, четвёртый месяц.
- Нет. - Сказала мама и поцеловала меня нежно в щеку. И мы отправились к гостям.