Лори задумалась.
— Я могу проследить за приготовлениями и провести слуг к обеденному залу…
— И останешься со мной. Разумеется, ожидать, что мне потребуется еще какое-то блюдо, — кивнул киос и хищно блеснул глазами. — Десерт?
Лорлионе вновь стало жарко, и она лишь нерешительно кивнула, после чего смело шагнула в образовавшуюся арку, а вышла уже в своей комнате. Той, что она занимала, когда перевелась из разряда помощницы повара до надсмотрщицы за покоями и гардеробом принца.
* * *
Как только портал захлопнулся, Ноал сжал кулаки.
Почему ему не хватило смелости поднять вопрос с принцессой Фреоса.
Но как бы он сказал это?.. И когда? С утра?.. Тогда весь день для девушки был бы испорчен. Она постоянно думала бы над этой проблемой, без возможности увидеть его. А Ноал обещал вернуться к решению государственных дел, как только справит день рождения. Ведь и вопросов наверняка не уменьшилось, а отцу после болезни перенапрягаться вредно.
Но Альморон наверняка снова поднимет тему с ребенком.
Ноал бросил взгляд на смятые простыни.
Он снова не воззвал к доводу разума, полагаясь лишь на волю случая. Никаких заклинаний для Лори.
Если на чаше его весов судьбы стоит жизнь ребенка, первенец точно должен родиться от Лорлионы! Наследник.
После разговора с отцом Ноалу предоставилось время обдумать ситуацию, в которую его загнали.
Фреос требовал восполнить королевскую кровь. Понятное дело, что если киос станет тем, кто решится зачать дитя, его отпрыск по умолчанию становится голубых кровей. Но знали ли Старейшины долин, что у него пока нет детей?
Могли.
Да, он вел совсем не монашеский образ жизни, скорее наоборот, но каждый раз держал семя в узде, пусть заклинание предохранения и было весьма сложным, но его выучивание до автоматизма сыграло свою роль.
И теперь от него требуют ребенка.
Если Ноалу все же придется пойти на это, то позволять своей кровиночки расти по воззрениям Фреоса, впитывать в себя их учения… И не важен был пол будущего ребенка, из него или нее все равно вырастили бы воина. Война с демонической силой.
Слишком опасное сочетание. Тем более если до этого дитя на свет не являлись его братья с сестрами. Первенец всегда имеет право на трон, не зависимо от того, в браке ли он был рожден или же нет.
Первенец всегда остается наследником.
Могла ли быть комбинация Старейшин направлена именно на этот факт? То, что после становления и взросления, ребенку могли внушить закономерную мысль о посягательстве на трон? Законном посягательстве, к слову.
Стоило обсудить этот вопрос с Альмороном. Ведь король наверняка и до подобной мысли доходил.