У Макса есть все основания полагать, что эта битва будет за ним.
Демон, стоящий напротив, был напряжен. Под пластинами, плотно прилегающими друг другу в подобие прочного доспеха, перекатывались мышцы. Ожидая нападения.
Почему он не идет нападать первым? Чего медлит?
Ждет, пока оборотень сделает выпад? Хочет проанализировать его способ атаки?
Как бы не было поздно!
Макс сорвался с места, замахиваясь тяжелой лапой, но достать сместившегося с места демона не удалось. Всего секунда.
Очередной прыжок, и вновь противник лишь отступает, прищурив глаза цвета хвои.
Этот цвет… он преследует его и днем, и ночью. Зелень молодой листвы, меняющаяся до глубокого оттенка мха. Эти очи… так не похожие на те, что он видит среди соплеменников. Глаза врага. В которых хочется утонуть.
Очень странное желание к тому, кто стоит против тебя, также желая смерти. Твоей. Впрочем, как и ты его.
Очередной танец выпадов, рассекающие воздух когти, острые зубы, царапающие пустоту. И, наконец, падение.
Они сцепились, повалившись на снег, причем демон оказался в выигрышной позиции, придавив медведя сверху.
Немыслимо.
Юнец обхитрил его! И уложил на лопатки, приставив в могучей шее длинные когти. Фактически, Максуэл проиграл. Ведь стоит пошевелиться, и мех с толстой кожей не спасут. Они будут разрезаны, поддавшись лишь легкому давлению со стороны чернеющего клинка.
Темные крылья, которые в момент падения распахивает над собой демон, закрывают небо, заставляя поверженного оторопело рассматривать сложный рисунок на кожаных перепонках. И перья… которые в момент полета кажутся неуловимыми, легкими и мягкими. Они сейчас обострены, подобно маленьким кинжалам, и также смотрят в разные стороны, будто готовы отделиться от тела, чтобы повергнуть незваного гостя «дружелюбным» приемом.
И вновь они застыли, не в силах дрогнуть ресницами. Глаза в глаза. Нос к носу.
Он чувствует дыхание нависшего над ним противника, также, как и тот должен ощущать его собственное на своем лице.
Слишком близко.
Эта близость была бы интимной, если бы не предшествующее объятьям сражение.
Максуэл не шевелился, и даже не приставленные к горлу отравленные лезвия были тому причиной. А эти проклятые глаза!
Хотелось смотреть в них бесконечно.
Ненормальное желание.
Возбуждение от боя, заставляющее кровь быстрее бежать в жилах, наполняясь адреналином, сменялось более низменным.
И на этом моменте он просыпался.
Раз за разом. День за днем.
Понимая, что отдающийся набатом в виски бег пульса неизменно заставлял его тело реагировать одинаково – пребывать в желании.