— Я бы хотел быть с тобой, — наконец выдавил он из себя, — но…
— Но мне шестнадцать лет, — продолжила я.
— Да, тебе шестнадцать, — он улыбнулся, — пожалуйста, обещай мне, что не будешь сильно меня провоцировать, уверен, это будет чертовски тяжело… это уже тяжело.
— Провоцировать? — я не понимала, о чём Спенсер говорит.
Он снял с себя свободную футболку, и это оказалось таким интимным жестом, что на мгновение я перестала дышать. Не единожды до этого я видела, как Спенсер одним движением снимает футболку или рубашку, я видела его в плавках, но никогда это не было настолько шокирующее интимно. Футболка отлетела в сторону, а сам Спенсер навис надо мной, проведя одним пальцем по моим губам.
— Такая сладкая… — он потянулся к моей футболке, и только тогда я сообразила, что в этот раз на мне не было ничего кружевного или шёлкового, собственно, на мне не было ничего, кроме растянувшейся футболки и трикотажных трусиков с Бетти Бул.
Его губы прикоснулись к моим, и я в удивлении смотрела на Спенсера, не зная, что делать дальше.
— Ты ведь не целовалась раньше? — шепнул, почти не отрывая своих губ.
— Нет, — так же, не отрывая губ.
— Я так и думал, это проще, чем кажется, — потом его губы целовали мои, а кончик языка легко пробежал между губ и как-то сам собой оказался у меня во рту. Наши языки встретились и это… это было волшебно.
Волшебными были поцелуи, волшебными были руки Спенсера, которые сняли с меня футболку, и волшебным был его взгляд, который сказал мне, что не стоит пугаться или стесняться. Волшебным было тепло от его тела и жар его рук, волшебным было то, как он вжимал меня в постель, а я вжималась в него.
Вся ночь была волшебной. Спенсер не пересёк ту самую черту, и в ту ночь я так и осталась девственницей, хотя, честно говоря, я не сдержала своего обещания, которое дала, когда поняла, о чём говорит Спенсер, и всё-таки провоцировала его. После того, как оказавшиеся гениальными пальцы мужчины покинули моё тело, и я испытала первый в своей жизни оргазм и, кажется, чуть не умерла от удовольствия, я услышала тихое ругательство и почувствовала, что моя рука под рукой Спенсера обхватывает его. И это было одновременно страшно и удивительно.
Спенсер шептал, что это сверх его сил, и с силой толкнулся пару раз бёдрами, после чего я почувствовала влагу прямо у себя на руке, а потом — как мою руку вытирают чем-то, в последствие оказавшимся футболкой Спенсера.
— Ты сводишь меня с ума, Лесли, — испарина проступила на лбу Спенсера, и я была рада сводить его с ума.
По-настоящему счастлива и бездумно влюблена.