Искомая лестница была черной матовой и совершенно незаметной даже в свете моих светлячков. Зато пройти мимо трибуны, стеной возвышающейся над нами, было невозможно. Мы наконец-то ее нашли! Теперь поспешим к выходу и поднимемся в цитадель! Мы ведь сейчас точно под ней, верно? Как только выйдем в тренировочно-вечериночный зал, сядем на лестнице и перекусим чегоном! Разве зря Зрж с таким усилием растряс фруктовое дерево? Разве зря я тащила тяжеленный узелок?
— Ничего не трогать, — повторил Кас за Эржем и подал сигнал идти за ним, взмахнув кистью руки. — Ничего. Не трогать.
Вместо «не трогать» мы с Риской замолчали. Кас проверил носком ботинка первую ступеньку, затем вторую и только после этого наступил на лестницу всей стопой и перенес вес тела на эту ногу. Эрж страховал его, готовый чуть-что сразу же оттащить товарища назад. Предосторожности выглядели излишними, но я просто затолкала неприятное ощущение глубоко в себя. Раз парни кое-что об этом военном пункте знали, то мне лезть к ним с советами не стоило.
За время подъема ничего не произошло, и спустя несколько минут мы все четверо стояли на трибуне и вглядывались в чернильную даль объятого тьмой бесконечного зала в междупространстве. Если бы не было так страшно, то было бы захватывающе и интересно! Настоящее погружение в историю империи. Светлячки парили над нами, и я направила их вперед осветить глубинную часть трибуны.
Кас резко схватил меня, закрыв рот ладонью. С Риской точно также поступил Эрж и сжал зубы. Я слышала, как громко сглотнул Кас, и как до невозможного напряглось его чуть расслабившееся тело. Четыре скелета с обрубленной лобной костью было посажено на золотые колы. Вокруг них лежало золото. Много золота. Очень много-много золота, но мертвый блеск монет не привлекал меня.
Меня ужасала не картина древней казни, а наложенное на скелетов проклятье Даже спустя годы (а то и несколько сотен лет) покрытые паутиной кости бряцали полусгнившими челюстями, крутили шеей и двигали конечностями. Мы с Касом одновременно, неслышно для Эржа и Риски прошептали «стаб-камеры», и парень еще сильней прижал меня к себе. Если я ничего не путала, стаб-камеры запретили настолько давно, что о существовании такого проклятия уже давно никто не помнил.
Спрятав лицо в моих волосах, Кас тяжело дышал, как и я. Он был не просто каким-то там магом, кем угодно кроме некроманта. Он был целителем. Именно против целителей в клановую эпоху использовали стаб-камеры. чтобы не позволить им самовосстанавливаться и облегчать боль во время допросов и пыток. Скелеты перед нами целителям, вероятнее всего, не принадлежали. Скорее ворам, раз их казнили посреди разбросанного золота И на потеху и в качестве урока остальным их заморозили вечно испытывать муки посмертного предсмертия.