— Идиоты, девку не убейте ненароком! — раздался позади знакомый голос. Карагач.
Я не удержалась и обернулась на бегу. Преследователи подошли совсем близко, были на другой стороне расщелины. На них были белые куртки, но как мы их не увидели раньше?
— Как они подкрались? — сипло спросила я на бегу. Посмотрела мельком, те тоже бегут.
— Карагач. Он такое может и отнюдь не растерял свои силы, хоть и говорят люди иное. Чарами закрыл стрелков, да видно не смог больше мираж удерживать, вот и стреляют. Скорее, скорее, мы сможем уйти влево, а они ещё не скоро через эту трещину переберутся. Бурю бы, закрыть наши следы.
Даже говоря и оглядываясь, он бежал гораздо быстрее меня. Тащил меня за руку, я почти падала, не в силах придерживаться такой же скорости. Стрелы свистели и исчезали в снегу, словно не было их. В боку кололо, катастрофически не хватало воздуха. Нога провалилась в снег, и я всё-таки упала, пропахав борозду в девственном белоснежном покрове. Вытирая лицо от снега, я пыталась понять, в какую сторону бежать теперь, жалея каждой секунды, ведь я могла бы оставить позади еще несколько метров, а вместо этого стою на четвереньках и отряхиваюсь, как мокрая собака. Впереди передо мной было что-то неправильное, слишком яркое для этого мира серого камня и белого снега. Я вытянула руку и коснулась алого пятна. Кровь. Я оглядываю себя, нет, я цела, значит Назар, где он?!
— Назар! — зову я, боясь самого страшного.
Он встаёт из-за снежной дюны и тянет мне руку, он тоже цел и здоров, я вижу, откуда же тогда кровь? Мы несемся вперёд, а позади нас на снегу алые капли. Мы вновь падаем, но первым спотыкается Назар. Я, не обращая внимания на его протесты, ощупываю руками его тело и под полой куртки вижу обломанное древко стрелы. В бедре, в том самом, которое я залечила так недавно. Кровь течёт, но её немного, я надеюсь, что артерия не перебита, отвязываю веревку, которая служила ремнем, не позволяя комбинезону болтаться, и накладываю жгут. Грубо, торопливо, надеясь на то, что время у нас ещё есть.
— Хватит, — обрывает он меня. — Не сейчас. Вставай, побежали.
Я барахтаюсь в снегу, пытаясь встать, и оборачиваюсь назад. Они, те, кто в нас стреляет, стоят по ту сторону расщелины, едва заметные в белом. Тёмные пятна лиц, рук, бород. Три лучника и Карагач. Луки поднимаются, натягиваются тетивы и к нам летят стрелы. Но не долетают, падают в снег в нескольких метрах. Я нервно смеюсь и не могу остановиться. Встаю, бегу, а все смеюсь. Воздух заканчивается, грудь ходит ходуном, я втягиваю в себя воздух, но не чувствую, не могу насытиться им. Останавливаюсь и сгибаюсь, пытаясь отдышаться. И вновь смотрю на них. На стрелы с ярким оперением, что вновь летят.