— На сегодня есть какие-нибудь планы, кроме как есть и в окно смотреть? — хмуро поинтересовалась я.
— Мы можем вышивать, можем рисовать, можем..
— Ясно, — перебила я. — Я пошла спать.
Не обращая внимания на Анну, я вернулась в спальню. В бутыльке осталась половина. Хотелось выпить все, и сразу, но я бережливо поделила жидкость пополам. И вернулась в сон, которым наслаждалась до самого вечера. Потом меня грубо вернули в реальность.
— Госпожа! Вы меня слышите?
— Что тебе? Я спать хочу!
— Там мальчик пришёл, которого вы в тот раз кормили, с рваными штанами. Охранник его хотел гнать, а я впустила. Вы выйдете к нему, или отправить его восвояси?
— Иду, — я сунула ноги в тапочки, и хотела было идти, как есть, но Анна возмутилась.
— Разве можно? Будущая мать императора! Мало того, что шепчется с беспризорниками, которых петля ждёт, так ещё и на люди не умывшись, не одевшись.
Пришлось идти в ванную, а потом и платье натягивать. Самым сложным было вытурить Анну.
— Милая Анечка! Ну там же все равно сторож снаружи. Никто меня не украдет. А с мальчиком я хочу общаться без свидетелей, он мне дорог, как память о прошлой жизни, похож на покойного двоюродного дедушку. Все будет тип топ.
Наконец она ушла. Я повернулась к Анвару. Он вновь смотрел на столик, на котором стоял поднос, Анна вечно пыталась меня накормить, ей казалось, что я непростительно худа. А Анвар стремительно рос, с момента нашего расставания в горах наверно сантиметров на пять вырос. И тощим был безумно, его бы под опеку Анны.
— Ешь, — сказала я. — Расправляешься с едой ты быстро, успеешь все рассказать.
Он не заставил ждать, и вскоре у тарелок показалось дно. Я ерзала от нетерпения, но прекрасно помнила, что такое голод, да и жалко было мальчишку. Поэтому ждала.
— Брызги солнца, — сказал он насытившись. — Дорогой камень. При работе разламывается на такие вот острые кусочки, и поэтому возиться с ним не любят. Но берут хорошо.
— Значит у нас есть деньги? А Назар, ты узнал?
— Деньги есть, если продавать открыто хорошему мастеру. А у нас купят ночью и за четверть цены, смиритесь.
— А Назар, что же Назар?
— О нем ничего не слышали уже пару месяцев. С тех пор, как он с нашим караваном ушёл в горы, так и сгинул. А зачем он вам?
Что ему сказать? Что нашла любовь всей жизни, собралась замуж, рожать детей и варить борщи? Не поймёт, ребёнок же. Да и предмет девичьих грёз сгинул бесследно в горах? Сердце заныло тревожно. Я так верила в волю Назара, в силы Карагача в которых до этого не единожды убеждалась, что позволила себе надеяться, и мало того, мечтать…