Я не стал оборачиваться, смотреть, рыдает ли ещё Анька или провожает меня изумленным взглядом. Как это — посмел её не успокоить? Поздоровался с бабушками, что стояли, греясь в последних вечерних лучах у подъезда, поднялся в квартиру, налил Бублику воды.
— Злая тётя больше не придёт, — ответил я на вопросительный взгляд собаки и засмеялся.
Победитель, блядь. Почти избавился от бывшей гражданской жены.
Разбросал одежду прямо по дороге в ванную, закрыл стеклянную дверцу душевой кабины, включил воду на всю мощность, смывая с себя и долгий день, и дурацкую ссору с Аней, и её обвинения. И мысли о Мышке. Они были самыми въедливыми. Анька бросила свои слова в благодатную почву. Нет, я не спал с Мышкой. Хренову кучу лет. Но я слишком хорошо помнил, как это может быть. Помнил вкус её губ, когда, не удержавшись, чуть коснулся их языком, не планируя, не желая даже её целовать… как билась эта жилка пол моей ладонью. Какая тонкая шея — сжать так легко. И то, как она закрыла глаза и, кажется, даже дышать перестала. Обманчивая покорность.
Ненужные воспоминания привели к ненужным последствиям. Прилила к паху кровь, набухла горячо, запульсировала, словно требуя выхода. Хотелось закрыть глаза, как это делает Мышка, опустить руку и несколькими твёрдыми уверенными движениями дать выход копившемуся уже столько дней напряжению и возбуждению.
Я вспомнил тот день, миллион лет назад, на даче. Жаркое солнце, соленая кожа. На спине Мышки нелепая татуировка, вызывающая нелепые желания. Моя голова на коленях девушки, как же её звали? Она говорит что-то, а я пытаюсь не смотреть на неё. На Мышку.
А потом, ночью, словно вор, словно преступник, прячась от самого себя, яростно дрочил, вспоминая её руку в своей руке и себя же ненавидел. Чувствуя себя униженным за то, что хочу её. Но этого больше не повторится. Я, блядь, взрослый уже мужик и дрочить, думая о бабе, не буду. Из принципа. Тем более думая о Мышке.
Я прибавил холодную воду. Подумал и прибавил до упора. Ледяные струи упруго били по коже, сначала обжигая, а потом начиная казаться даже почти теплыми. Я стоял так долго, сколько смог.
Вышел из душа, пошлепал босыми мокрыми ногами по коридору. Я знал, что надо делать. Надо позвонить этой ведущей. И все. Есть много секса, нет никаких проблем. Визитка была в кармане пиджака. Я точно помнил это.
Поднял пиджак с пола, пусто.
— Животное, ты визитки не видело? — спросил я, входя в комнату.
Бублик покосился на меня и вернулся к своему занятию. К догрызанию белого квадратика тисненой бумаги. Блядь.
— Видело, — констатировал факт я и пнул пиджак ногой.