Незнакомка, которая сперва по-прежнему стояла неподвижно, так резко вскинула голову, что Тамара подскочила на месте. Из школьного курса истории она смутно помнила шокирующую выходку Шарлоты Корде. Подробности из памяти стерлись. Но Тамара четко усвоила: французская террористка зарезала какого-то там Марата, тоже предварительно заявив, что хочет сообщить нечто важное. А если сейчас именно такой случай? Самоуверенный граф может ухмыляться, сколько угодно, однако от острого ножа у него брони нет. Где гарантия, что обыскали дамочку не спустя рукава? Надо срочно спасать графа, пока не поздно!
К счастью, никого спасать не понадобилось. Рыжая грива взметнулась, подозрительная незнакомка откинула волосы со лба и оказалась вполне симпатичной, даже можно сказать, красивой дамочкой. Этот факт Тамаре решительно не понравился. Она сразу насторожилась.
— Я тебя слушаю, — повторил начинавший терять терпение граф.
— Ваше сиятельство, я так давно хотела вам сказать… признаться…
— Не тяни, мне некогда.
— Я… я обожаю вас. Столько времени мечтала высказаться. А когда прошел слух, что эта безобразная, склочная, коварная фурия Клэрминда покинула замок…
Граф немедленно откликнулся, не дав ей продолжить.
— Насчет «безобразная» я бы не согласился. Но в остальном ты, пожалуй, права. Только зачем ты залезла на ограду?
— Видите ли… Я живу довольно далеко отсюда, в городке Терминблосс. Здесь меня никто не знает, и было неудобно пытаться проникнуть в замок через ворота. Кто бы меня пустил? К тому же я так застенчива и совершенно теряюсь в незнакомой обстановке.
— То есть, карабкаться на чужую ограду тебе застенчивость не мешает?
Тамара очень хотела задать незнакомке тот же самый вопрос.
Незнакомка снова опустила голову.
— Простите, но мне было настолько тяжело решиться приехать сюда, преодолеть свою скромность, стыдливость и неопытность…
Граф произнес уже гораздо мягче:
— Ладно, ничего страшного в самом деле.
— Как же я мечтала встретиться с вами. Вот уже почти двадцать лет!
— Двадцать?! Сколько же тогда тебе самой? — изумился граф.
Незнакомка смутилась. Кстати говоря, ее возраст действительно трудно определялся. Нет, выглядела она вполне привлекательно, хотя явно была далеко не первой молодости. Однако она быстро выкрутилась.
— Я… я влюбилась в вас, еще когда была маленькой девочкой. По рассказам няни.
Нереально было представить, что графу знакомо такое чувство, как смущение. Однако на сей раз, кажется, смутился именно он. Или просто такое впечатление сложилось у Тамары.
— Да какая, в сущности, разница, — любезно отозвался он. — В конце концов, для женщины возраст не так уж важен.