— Всадник… — замогильным голосом протянула я, прикрыв для пущего эффекта глаза. — Рассыплется… Прахом….
Я выдержала театральную паузу и распахнула глаза. Студенты на меня смотрели скептично и с изрядной долей сомнения.
— Мисс Бартон, — заговорил единственный в группе парень, — а вы хорошо себя чувствуете?
Что ж, Лия, твой выход! Давай, расскажи им про женское недомогание.
Я собралась с духом и нацепила на лицо то самое невозмутимое выражение, которое часто видела у Блэка, но сказать ничего не успела. Раздался оглушительный грохот и звон разбитого стекла. Рядом с моим лицом, едва не задев ухо, пронеслось что-то большое, белое и… пернатое.
Я, как все студенты, с изумлением воззрилась на белую сову, приземлившуюся на край моего стола. Ее желтые глаза взирали на меня требовательно и немного возмущенно. Белые перья топорщились. Огромные крылья она и не думала сворачивать. Я заметила, что к когтистой лапе привязано свернутое трубочкой послание и сделала шаг к птице, но девичий крик заставил остановиться.
— Смотрите! — все та же студентка с первой парты ткнула пальцем в разбитое окно. — Это же был витраж с всадником! Он рассыпался на мелкие осколки.
Я обернулась к окну. В открытый проем, обрамленный осколками разноцветного стекла, задувал пронизывающий и злой ветер. Я поежилась от холода и только потом поняла смысл слов студентки. Предсказание Амелии сбылось! Нет, мое предсказание сбылось!
Я расправила плечи и обвела класс гордым взглядом.
— Мисс Бартон, какое точное предсказание!
— Вы его сделали с помощью магического шара?
— Да не говори глупостей! Такие образы может подсказать только кофейная гуща!
В восторженных и любопытных вопросах я не сразу услышала один, деловой и практичный:
— А чья сова? — спросил единственный на курсе парень.
— Хм… — многозначительно ответила я и подошла к птице.
Та посмотрела на меня, чуть склонив голову, а затем ухнула громко и требовательно. Ее круглые желтые глаза смотрели на меня изучающе.
— Привет, — негромко сказала я, осторожно протягивая к птице руку. — Ты у нас кто?
Взметнулись и захлопали белые крылья. Мгновение, и сова уселась мне на кисть, как будто мы с ней были хорошо знакомы. Ее когти чуть царапнули мою нежную кожу.
— Букля, — пробормотала я, чуть растягивая последний слог. — Ты будешь Буклей.
Сова ухнула и приподняла темно-коричневую лапу с посланием. Я осторожно потянулась к нему. Пальцы сжались на свернутом листе бумаги и несмело освободили его от веревки.
Как только послание оказалось у меня в руках, птица снова ухнула и спланировала на стол. Ее заинтересовал магический шар, и она принялась наклонять голову то влево, то вправо, всматриваясь в свое искривлённое отражение.