— Сама… Леди Гера?!
— Вас это удивляет?
— У нее невероятный вкус! Вы видели ее платья? Это же… — он глотал ртом воздух, явно не в силах закончить фразу.
— М-м-м… — неопределенно протянула я, ладонями расправляя юбку и проверяя в зеркале свою прическу. В этот раз мне удалось сносно заколоть волосы и убрать их наверх, поэтому я чувствовала себя немного увереннее, чем раньше.
— Страсть! — наконец выдохнул Адамсон.
— Вы о чем? — с подозрением спросила я, сразу мнительно вспомнив о Грифленде и о возможных слухах. — Меня страсть не интересует, так и знайте!
— Да при чем здесь вы, — отмахнулся он. Его взгляд приобрел мечтательное выражение. — Страсть всегда пронизывает наряды леди Ровеллы Гера. Она так смела и оригинальна в выборе образов для светских приемов…
— Ах, вы об этом, — сконфуженно сказала я. — Да, вынуждена с вами согласиться.
Адамсон схватил меня за руку и в волнении сжал мою ладонь тонкими пальцами. Я воззрилась на него в полном замешательстве.
— Что мне делать, мисс Бартон? Единый, что делать?! — с жаром воскликнул он.
— Для начала — написать леди Ровелле, — твердо сказала я, осторожно высвободив свою руку из его мертвой хватки. — И только после этого спрашивать совета у Единого.
Адамсон закивал, смотря на меня, как прихожанин на священника — с уважением и надеждой.
— Вы правы, мисс Бартон. Я так волнуюсь, так волнуюсь…
— Пустое, — заверила я. — Вы справитесь.
С этими словами, сказанными и для него, и для себя, я шагнула к порогу кабинета ректора и уверенно толкнула дверь.
Ректор сидел за столом и, нахмурившись, вчитывался в какой-то лист бумаги, который держал на весу, перед своим лицом. Заслышав звук открываемой двери, он посмотрел на меня, отложил лист в сторону и проговорил:
— Мисс Бартон, я рад, что вы зашли.
Его интонация говорила ровно об обратном, но я сделала вид, что не заметила этого и улыбнувшись, прошла к столу и остановилась возле стула с высокой спинкой.
— Мистер Саймон, простите, что отвлекаю вас от дел… — потупившись, сказала я.
Ректор задумчиво посмотрел на меня, как вероятно мангуст смотрит на змею, прежде чем вступить в бой, и рассеянно вернул мне любезность:
— Ну что вы, мисс Бартон. Это мне неловко, что я отрываю вас от заслуженного отдыха в редкий выходной день. Прошу вас, — он указал рукой на стул, — присаживайтесь.
«Разговор предстоит долгий», — эти слова не сорвались с его губ, но подразумевались.
Я аккуратно опустилась на стул и сложила руки замочком на коленях.
— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — как можно наивнее спросила я.
Не прокатило.