От одной только мысли об этом ее охватил жар, низ живота наполнился какой-то сладкой истомой. Ой, мамочки… Надо как-то перестать так реагировать…
— Предупреждаю, я могу врезать, — сообщила Лина и сглотнула пересохшим от накатившего желания языком, она вновь обернулась к алтарю, сжав кулаки.
Сказала она это больше для устрашения — однажды дала пощечину какому-то гаду, который на эскалаторе вздумал лапнуть ее за зад, так ладонь и пальцы потом два дня горели. Чего уж говорить, если кулаком приложить.
— Обнажи тело и возляг на алтарь, абитуриентка, — все с той же интонацией повторили в полумраке, и Лина запоздало поняла, что в этой Обители она все-таки одна.
Этот голос вроде записи — повторяет всем одно и тоже, видимо так удобнее проводить инструктаж. Так что? Ей действительно придется раздеваться?
Здесь?!
— Может, не надо? — дрогнувшим голосом спросила она и, на всякий случай, оглядела полумрак комнаты — вдруг кто-то все же затаился и собирается подглядывать.
Но в обители все так же пусто, только сияние кварцевого алтаря и камней.
Блин блинский! Выходит что? Ей не выйти отсюда, пока не выполнит условия этой говорилки? Они хотя бы инструкции оставляли…
— Обнажи тело и возляг на алтарь, абитуриентка, — механически повторил голос.
— Да замолчи уже, — фыркнула Лина и нерешительно приблизилась к алтарю. — Я уже поняла.
Несколько минут она мялась, стеснялась, краснела и порывалась убежать, но вовремя вспоминала о магическом заслоне. Ох, остается надеяться, что он работает в обе стороны, и никто, пока она будет тут валяться голой, не войдет.
Стыдно-то как.
Постояв еще немного и выслушав очередное требование «возлечь» и обнажиться, она отшвырнула накидку, выданную ректором, и несмело стала стягивать футболку. Та все еще сырая на груди, а в Обители к тому же прохладно. Ну отлично, еще простудиться не хватало.
Все еще оглядываясь, сняла штаны, но, когда сделала шаг к алтарю, доставучий голос опять высказался.
— Ды ты издеваешься?! — выкрикнула она, задрав голову. — Мне что, и купальник снять?
Она сказала это со всем сарказмом, на какой способна, но через пару секунд поняла — именно это от нее и требуется сделать.
Ей нужно лечь на алтарь голой?
Совсем?!
Глава 8
Когда Гадар вывалился из темного облака у себя в кабинете, в мыслях было пусто, а вот внизу все встало колом. Нет, серьезно? Его многолетнюю выдержку сломала какая-то абитуриентка в купальнике?
«Твоя… Она твоя…»
— Заткнись! — рявкнул он на тьму, которая за сегодня уже прилично достала. — Я не причиню ей вреда.
Только сказать легче, чем сделать — все в нем только и мечтает, как содрать с Лины одежду, как раздвинуть ей ноги, ласкать ее везде, окутать ее своей тьмой…