— Глупая самка! Неужели ты думаешь, что я тебе что-то расскажу? Ты не в силах заставить меня, а по иному я говорить не стану, — отсмеявшись, сказал этот кошмарный тип.
Я пождала губы, понимая, что тот прав. Заставить его я вряд ли способна, ибо нет у меня таких возможностей. Физически, данный полузверь сильнее меня. Да и возьми я в руки оружие, что в изобилии имелось на стенах, вряд ли тот испугается, если начну им угрожать. Скорее уж поднимет на смех.
Был, конечно, еще вариант с огнем и маслом, но тут уже не смогу я. Мучить живое существо, путь даже оно такое страшное и пыталось меня убить… Нет. Точно не смогу. Защищаясь, спасая свою жизнь — безусловно. Но не так, когда враг прикован и, следовательно, будет ограничен в способах своей защиты.
— Я же говорю: слабая и глупая самка! — продолжил тем временем издеваться тот.
— Да, да, — отмахнулась я от мужчины. — У тебя, как я погляжу, весьма ограниченный словарный запас. Хотя, что еще взять с пса?…
Говорила это все я намеренно, дабы вывести из себя и разговорить своего не состоявшегося убийцу. И не прогадала. Его желтые глаза полыхнули бешенством, руки с силой сжались в кулаки, а затем, утробно зарычав, полузверь принялся снова и снова бросаться в мою сторону.
Это было страшно, настолько страшно, что я невольно отступила на несколько шагов назад, раздумывая: а стоит ли дальше его доводить? Решив, что мне определенно нужен совет, как быть дальше (да и хотелось, наконец, узнать, где эти чертовы обещанные мастера и когда я уже смогу покинуть это место), повернулась туда, где еще недавно было "окно". Да так в ужасе и застыла. А все дело было в том, что то самое "окно", которое прежде было размером чуть меньше витрины магазина, значительно уменьшилось. Сейчас оно было примерно как дверной проем, а еще (не знаю, показалось мне или нет), как будто стало толще.
Рванув туда, где все еще могла видеть знакомые лица, прижала ладони к "стеклу" и с отчаянием взмолилась, глядя на подавленных коллег, за спинами которых топтались какие-то незнакомые мне люди в темной спецодежде:
— Вытащите меня отсюда!
— Прости, Дашка! — отводя взгляд, сказал Андрей, голос которого прозвучал тихо и глухо, из чего я сделала неутешительный вывод: то самое "стекло" действительно стало толще. А это значит… значит, что совсем скоро, я вообще не смогу услышать тех, кто находился по "ту" сторону.
— Дарья, мы сделали все, что могли, — донесся до меня голос мрачного донельзя Сергея Владимировича. Тот успокаивающе обнимал за плечи кусающую губы и судорожно стискивающую мужской носовой платок Юльку, глаза которой характерно блестели. Похоже, девушка изо всех сил старалась не расплакаться.