Только ничего не происходит.
А вдруг толстяк обманул?
Привалившись спиной к стене, сижу на своей кровати. Наблюдаю, как соседи весело собираются домой, смеются, шутят, планируют каникулы. Я тоже хочу планировать, тоже хочу собираться. Вместо этого буду сидеть здесь, в гордом одиночестве.
Чем ближе к вечеру, тем меньше остается надежды на обратное переселение. Становится страшно.
Вий тоже молчит, притих. Может, творит что-то ужасное? Впервые мне плевать. Пусть, что хочет, то и делает, лишь бы вернуться обратно.
Тридцать первое декабря.
Утро. Взгляд на часы - почти десять. Без особой надежды, медленно вынимаю из-под одеяла руку и смотрю на нее. Мужская.
Засовываю голову под подушку, отворачиваюсь к стенке. Вот так депрессии и начинаются.
Второй раз просыпаюсь уже после обеда. Еще некоторое время лежу, рассматривая потолок, покрытый сеткой мелких трещин. Мысли все чаще скатываются в одном направлении: вдруг это навсегда?
Две недели воспринимались, как забавное приключение. А вот навсегда - это уже серьезно. Как жить чужой жизнью, находясь в плену чужого тела? Не знаю.
Наверное, придется бросать универ и уезжать. Полностью менять обстановку. Да что там обстановку! Всю свою жизнь. Ехать туда, где никто не знает ни меня, ни Вия, и начинать новую жизнь.
А как же родители? Ведь им не расскажешь о случившемся. Не поверят. Никто не поверит, потому что такого в нормальной жизни не бывает!
Кстати о родителях. Они волнуются, ждут меня, а я тут сопли жую, себя жалею.
Мысль о маме и папе заставила подняться с кровати, одеться и покинуть свою комнату. Не торопясь, брела по коридору, прислушиваясь к тишине. Общага перед праздниками практически опустела, вымерла.
Наконец добираюсь, до своей комнаты, где сейчас живет Вий. Стучусь.
Слышу шаги, ворчание и дверь открывается.
На пороге появляется Алиса. Смотрит на меня исподлобья, прислонившись плечом к дверному проему:
- Чего тебе? - интересуется прохладно. Растерял все свое веселье. Мрачный. Тоже видать не сладко.
- Мне твоя помощь нужна, - без хождений вокруг да около.
В ответ вопросительно поднятая бровь.
- Маме моей позвони, - сглатываю ком в горле, - скажи, что все хорошо, но немного приболела, приеду при первой же возможности.
Он кивает и отходит от двери. Прохожу следом за ним в комнату и тяжело опускаюсь на одну из кроватей.
Витька берет мой телефон, находит нужный номер и набирает.
Я сижу, уперевшись локтями на колени, сцепив руки в замок. Нервничаю. В этот момент, как ни странно доверяю Вию. Каким бы свинотом он не был, но в такой ситуации уже не до шуток, не до подколов.