Лену он высадил у подъезда, где ее уже поджидал Леха. Они жили в соседнем доме.
- Потерпи, котенок, уже скоро, - сказал Руслан, когда они с Томой остались одни.
- Руслан, я…
- Нет, - перебил он ее. – Не говори ничего, хорошо?
Она послушно кивнула.
Никаких разборок, никаких извинений, никаких разговоров. Тома хотела спать, а он – заботиться о ней. Ведь эта упрямая девчонка завтра побежит на работу. И он сделает так, что в офис вернется уверенная в себе женщина. Это в его силах.
- Ты голодна? – спросил Руслан, едва они зашли в квартиру.
Тома закусила губу и кивнула.
- Ты когда ела?
- Не помню…
Чертыхнувшись, Руслан чуть не влепил кулаком по ни в чем не повинному дверному косяку. Вовремя опомнился – Тому сейчас лучше не пугать.
- Пойдем.
Он хотел отвести ее на кухню, но Тома качнула головой:
- Я сначала в душ. Можно?
Естественное желание. Ей хотелось избавиться не от грязи, а от негативных эмоций, Руслан это понял.
- При одном условии, - сказал он. – Я сам тебя вымою.
На ее лице промелькнул испуг, а потом она кивнула и отвела взгляд. Руслан почувствовал горечь. Тома наверняка подумала, что он будет ее домогаться, и решила не отказывать. А он всего-навсего не хотел оставлять ее одну.
Он пошел за ней и в спальню, куда уже успел отнести сумку с вещами. Тома извлекла из сумки рабочий костюм и попросила повесить его на «плечики». А еще достала зубную щетку, щетку для волос и легкие домашние штанишки с маечкой. Видимо, чтобы переодеться после душа.
- Рус, я еще… вот… - пробормотала она и выложила на кровать арсенал из БДСМ-ящика. – Извини… Если они там будут рыться в моих вещах…
- Без проблем, - заверил ее Руслан. – Пусть лежат у меня. Ты готова?
Он сказал, что все сделает сам, и был верен своему слову. Хотелось прижать Тому к себе и целовать, целовать… греть в объятиях… ласкать и шептать нежные слова… убеждать ее, что она лучшая девочка на свете… что она любима… любима горячо и искренне…
Он и убеждал, как мог. Наброситься на нее сейчас с поцелуями – верх эгоизма.
Руслан раздел Тому: она вздрагивала от каждого прикосновения, особенно когда он снимал бюстгальтер и трусики. Бедная испуганная мышка-малышка. Потом разделся сам, оставшись в трусах. Тома бросила на него удивленный взгляд, но он ничего не стал объяснять.
- Волосы?
Она кивнула. С них он и начал, попросив ее запрокинуть голову.
- Не горячо?
- Нормально… - Голос Томы едва был слышен из-за шума воды. – Рус, зачем ты…
- Затем же, зачем и все остальное, - ответил он спокойно, наливая на ладони шампунь. – Ничего, что мужской? Я куплю для тебя тот, который ты любишь.