Пока мы бродили по дому, и я с огромными от удивления глазами рассматривала чуть ли не каждый угол, Илья, совершенно не понимающий, что значит “попасть в другой мир”, терпеливо шел за мной и только изредка посмеивался, напоминая, что я рискую своей слюной испортить их персидские ковры.
– Давно твоя семья владеет этим домом? – спрашиваю, когда уже спускаемся по широкой лестнице в фойе, направляясь на тот самый обед с семьей. Честно говоря, от мысли, что придется снова встретиться с хозяйкой дома, меня слегка потряхивает.
– Мне было примерно семь, когда мы сюда переехали, – заложив руки в карманы, с мечтательной улыбкой на губах говорит мужчина. – Помню, для меня этот дом казался чересчур огромным, и я вечно боялся в нем заблудиться.
– Правда? – смеюсь, замирая и не дойдя до пола двух ступенек. Стоит только представить такого вот взрослого и уверенного в себе Сокольского маленьким трусливым мальчишкой, губы расплываются в улыбке сами собой. Картинка, мягко говоря, забавная и до ужаса милая.
– Правда, Настя. Ничто мирское мне не чуждо, – обводит взглядом белый мрамор стен и, ловя мой заинтересованный взгляд на себе, совершенно по-джентельменски подает руку. – С тех пор, правда, здесь шел ремонт и не раз. Лет десять назад родители практически с нуля все сделали. Провели капитальную перестройку.
– Ты любишь сюда приезжать? Просто, сколько мы работаем… – выпаливаю и тут же понижаю голос до шепота, – ну, в общем, нечасто ты летал в Монако за эти два года.
– Ты, однако, знаешь обо мне все, Загорская?
– Ты удивишься, как много, – усмехаюсь, припоминая, сколько мы вместе “пережили”. – Но, думаю, что все же не все, – продолжаю задумчиво и вкладываю свою ладошку в его. – Так ты не ответил.
– Не особо, – кажется, спустя целую вечность говорит Илья.
– А что так?
– Есть воспоминания, которые… – поджимает губы Сокольский и отводит взгляд, подталкивая меня к тому, чтобы продолжить путь. – Просто у меня нет на это времени.
Врет.
Точно врет. Уж я-то знаю.
Но, думаю, раз Илья говорить не хочет, зачем я буду лезть в его душу. Да и вряд ли эта информация принесла бы хоть какую-то пользу в нашей игре.
– Знаешь, меня и правда беспокоит, что я о тебе почти ничего не знаю, – спустя какое-то время говорит мужчина, притормаживая у дверей в обеденный зал. Место, мягко говоря, неуместное для такой беседы, но его это, кажется, совершенно не смущает. – Стоило бы это исправить.
– Н-да? – ухмыляюсь, – не беспокойся, моя жизнь не так интересна, как твоя, – улыбаюсь, но как-то печально, и Илья это замечает, а потом и вовсе перехватывает взгляд, устремленный в окно.