Примерно через час после ухода Ильи мне в комнату приносят фрукты с бокалом шампанского. Наверняка “жених” постарался, за что ему огромное спасибо. Замаливает грехи, ну, или обиды – неважно.
На моих губах гуляет шаловливая улыбка, и медленно, но верно настроение стремится вверх.
И пока мое уютное уединение никто не нарушает, устраиваюсь с “презентами” в кресле-качалке у открытого окна и с наслаждением устремляю взгляд на горизонт. Невероятно хочется хотя бы на считанные минуты отключиться от внешней жизни и всего происходящего вокруг. Забыть, кто я, где я, с кем я и какая мне уготована роль. Просто насладиться свежим морским бризом, легким вечерним ветерком и дорогим алкоголем со сладкой клубникой.
Ну, это ли не рай?
Когда на улице темнеет, а на залив опускается ночь, я понимаю, что уже слишком засиделась, перекидываясь сообщениями с Ксю. Нужно переодеться ко сну, пока мой женишок не вернулся в спальню. Оставляю посуду на журнальном столике и, прошмыгнув в ванную, утаскиваю свою любимую хлопковую пижамку, которую сексуальной можно назвать разве что за мини-мини шортики. Но и нечего показываться перед мужчиной в откровенных нарядах. И так за этот день мы непозволительно сильно сблизились. Чего только стоят воспоминания о его трепетных и нежных поцелуях в шею, о его дыхании, что щекотало кожу, и о его сильных руках, что так крепко прижимали…
– Стоп, – машу головой, отгоняя наваждение и обнимая себя руками за плечи. Все тело горит, а по коже бегут предатели мурашки. – Тормози, Настя, – пытаюсь себя вразумить. Быстро меняю сарафан на пижаму и, умывшись, выхожу в спальню, как мышка, прокрадываясь к кровати, заползаю под теплое одеяло. Вот интересно, а Сокольский может спать раскрытым? Потому что я свое ему не отдам.
Не проходит и десяти минут, как дверь в спальню открывается, и Илья, проходя и не включая свет, спрашивает:
– Спишь?
Наверное, надо было бы промолчать и сделать вид, что да. Но нет.
– Давай сделаем вид, что волнуюсь и жду тебя, – пищу из-под одеяла, плотнее укутываясь, так чтобы, не дай бог, ни одна голая часть меня не торчала. Сокольский в ответ только тихо смеется и, судя по всему, идет в душ, потому что следом за его шагами закрывается дверь. Что примечательно, щелчка замка я не слышала. Совершенно не боится, что впечатлительная я заявлюсь к нему в ванную комнату?
Хотя о чем это я...
Я поворачиваюсь на другой бок, лицом к окну, и слушаю шуршание и возню Сокольского за стенкой. Фантазия подкидывает смелые картинки, из-за которых я краснее помидора, но хвала небесам, вода журчать перестала достаточно быстро, и уже через мгновение я чувствую, как прогибается под весом мужского тела матрас и рядом ложится Илья, а меня с лету обдает ароматом мужского геля для душа.