— Нет, — пожала плечами, — хотя, — на секунду задумалась и тут же пожалела о вылетевшем слове.
Ищейка тут же навострил уши, а папа сел рядом и взглянул на меня так, что захотелось исчезнуть. Или оказаться хотя бы подальше от папули. Потому что, если я расскажу правду, то придет мне кердык. И Киру, кстати, тоже. И Виллу. И еще паре наших друзей.
— Я слушаю, Арина, — зазвенел папин голос. И звучал он так, что сразу стало понятно — начну ерепениться, папа заставит. Один приказ, и я выложу всю правду без прикрас. Так что, лучше самой все рассказать.
— Ну, в общем, я тут с пару недель назад получила анонимку, — зажала ладони между коленей и уставилась на них. — Она у меня в комнате. Кир, она в сумочке в боковом кармане, принеси, пожалуйста.
Кир поднялся и бросил на меня предупреждающий взгляд. Он знал, о чем речь. Но и понимал, что сопротивляться я не смогу, если папа захочет получить всю информацию. А он захочет. Я папу знаю.
— И что было в записке? — спросил мужчина в черной форме.
— Всего одна строчка, — вновь пожала плечами, — и больше ничего. «Не суй свой нос в это дело».
Говорить о том, что такую записку получила не только я, не стала. Еще в разное время подобное предупреждение получили Алла и Карра. А потом и Риттер. Единственный парень из всех, кто тогда был с нами. Пока решила не выдавать их, потому что если узнают, после чего я получила эту записку, меня и из академии вышвырнуть могут. А не хотелось бы подставлять друзей.
— И в какое же дело ты, моя хорошая, засунула свой нос? — а вот и он, тот вопрос, на который я не хотела отвечать. И задал его папа так, что холодок по спине побежал. Папа мне голову оторвет.
— Я однажды случайно оказалась в закрытой части академической библиотеки и кое-что там увидела, — проговорила и втянула голову в плечи.
— Где-где ты оказалась случайно? — тихо-тихо переспросил отец. Ну все, мне капец.
— В закрытой части библиотеки, — на одном дыхании выпалила я.
Глаза поднимать на папу было страшно. Наверное, все присутствующие в гостиной почувствовали ту ауру негодования, гнева и реальной опасности, которая исходила сейчас от отца. Даже ищейка сдавленно так откашлялся. Я бросила на него взгляд из-под ресниц и успела заметить, как этот светлоглазый мужчина с проседью на висках сочувственно смотрит на меня. Тяжело вздохнула, ожидая справедливого наказания и дальнейшего допроса с пристрастием.
— И что же ты там делала, объясни мне, будь любезна! — отец сел напротив. Сложил руки на своей мощной груди, годы над ним были не властны, он все также был силен и внушителен, каким оставался на снимках двадцатилетней давности.