В который раз уже за сегодня опускаю руки вниз, и отдаюсь ощущениям и всем своим чувствам: слышу хлюпающий звук, чувствую, как он с силой давит на мои ноги, и глубоко входит своим членом в мою расслабленную попку, смотрю в его горящие похотью глаза, и чуть приоткрытые губы, вдыхаю запах наших разгоряченных тел — запах секса… и взрываюсь…
Антон следует за мной, спустя несколько более глубоких и жестких толчков.
Он выходит из меня, и ложится рядом.
Я же не чувствую ни рук, ни ног, в голове вместо мозга — вареная каша. Хочется прямо сейчас просто вырубиться и ни о чем не думать.
Антон подхватывает меня одной рукой за плечи, и боком укладывает к себе на плечо. У меня нет сил сопротивляться. А он тем временем начинает водить по моему соску пальцем.
— Я хочу еще, — говорит он, и сжимает мой сосок двумя пальцами, от чего по телу проходит короткий импульс, а низ живота болезненно скручивает.
— Ты хочешь меня затрахать до смерти? — заплетающимся языком спрашиваю я.
— Нет, — ухмыляется этот псих. — Просто очень сильно тебя хочу. К тому же ты проспала пол дня, и у тебя наверняка появились силы. Значит сейчас отдохнешь немного, и мы продолжим.
Я в ужасе, пытаюсь от него отодвинуться, но этот маньяк, и не думает меня отпускать.
— Но сначала, надо помыться, — бодрым голосом говорит он, и резко встает с постели, и меня само-собой тянет за собой. — Да, — кивает он своим мыслям, не обращая внимания на мои жалкие попытки сопротивления. — Избавимся от твоего тампона, и я потрахаю тебя в душе.
— А может быть не надо? — пытаюсь упираться я руками, но с его силой мне не справиться, особенно сейчас, когда я чувствую себя расплавленным желе.
— Надо, еще как надо. И не смей мне перечить, я лучше знаю, что тебе нужно! — жестким тоном отчеканивает он, спрыгивает с кровати, и подхватив меня на руки несет в ванную комнату.
— Ты чудовище, — говорю я, спустя пол часа, сидя на руках у Антона, в душевой кабине и пытаясь собрать свои конечности в кучу.
— Тебе же нравится, — не спрашивает, а утверждает он, прижимая меня к себе.
— Да, — полностью капитулирую я, и с грустью добавляю: — Вот только всё это неправильно…
— Неправильно, — повторяет он за мной, и задумчиво поглаживает мои плечи пальцами, вырисовывая на них какие-то безумные узоры. — А что ты считаешь правильным?
— Мне сейчас немного сложно соображать, — я пытаюсь встать, потому что не желаю с ним что-либо сейчас обсуждать.
— Не дергайся, — говорит он спокойным тоном, и прижимает меня к себе чуть сильнее одной рукой. — Я сейчас чуть-чуть передохну, и еще тебя потрахаю. Мне мало.