— Через три дня я заканчиваю все свои дела и возвращаюсь обратно в Москву, — бьет наотмашь меня мужчина жесткой реальностью.
Внутри все стягивается в тугой узел, и мне вдруг становиться сложно дышать.
Господи… я ведь и забыла, он же говорил мне в прошлый понедельник, что через десять дней он уезжает. И вот, сегодня уже седьмой день.
Мне хочет открыть рот и что-то сказать, но я не могу. И вместо этого открываю и закрываю рот, словно рыба.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной, — ошарашивает меня мужчина, второй за сегодня новостью. И, совершенно спокойным голосом начинает рассуждать вслух: — Я понимаю, что это странное предложение. И тебе наверняка нужно подумать и решить какие-то вопросы, связанные с работой. Но все же. Я очень хочу, чтобы ты вместе со мной уехала в среду. Я пока не могу обещать тебе чего-то конкретного и основательного. Ты же понимаешь, мы не подростки, мы взрослые люди. Звезд с неба я уже давно не хватаю, хоть и продолжаю увлекаться астрономий, — он хмыкает. — Мне просто хочется, чтобы ты была рядом, хотя бы месяц, еще один месяц, потому что этих десяти дней мне безумно мало.
Я какое-то время молча пытаюсь привести своё дыхание в порядок, а затем с шумом выдохнув говорю:
— Могу я подумать, хотя бы один день, до завтрашнего вечера?
Он поворачивает голову и смотрит куда-то мимо меня, и так долго молчит и о чем-то мысленно рассуждает сам с собой, что у меня появляется желание повернуть голову и взглянуть, что-то же там такое интересное он увидел.
— Хорошо, — отвечает Антон, и я чувствую, как же тяжело даются ему эти слова. — Давай не до вечера, а до обеда. В обед, мы встретимся без масок, здесь на крыше отеля, и ты мне скажешь — поедешь со мной или нет.
— Без масок? — переспрашиваю я, а внутри почему-то вновь все сжимается, от какого-то очень отвратительного чувства надвигающейся не просто беды, а катастрофы.
— Конечно, — усмехается мужчина, — или ты не собираешься их снимать, и поехать в Москву прямо в масках? О, интересно, что нам скажут на паспортном контроле? И это я не говорю о пассажирах в аэропорту…
В его тоне слышится неприкрытый сарказм, и даже злые нотки.
Ну надо же, значит Антон не так уж и спокоен, как пытается показать. А я-то уж думала, что одна тут такая нервная.
Какое-то время я опять пытаюсь усмирить своё сердце и странное предчувствие. И найти во всей этой кутерьме из чувств, творящихся сейчас в моей душе рациональное зерно.
Мне кажется, я просто боюсь, страх настолько сильно засел внутри меня, что мне даже тяжело снять эту чертову маску, так как я подсознательно вбила себе в голову, будто она нечто вроде оберега, хранящего меня от всего плохого, что может случиться.