— Если вы не заметили, я пытаюсь исправить то, что вы натворили!..
— Так вы её не высушите. Будете возиться тридцать лет и три года. Надо по-другому. Дайте сюда.
Филипп Борисович потянул на себя мою блузку. Я, возмущённо дёрнула её на себя. Лёгкий хлопок не выдержал натиска двух упрямцев и затрещал. Треугольный «V»-образный разрез превратился в убогое рваньё.
— Приплыли! — топнула я от злости.
— Хм… Надо же, порвалась, — констатировал босс, прикладывая блузку ко мне. Он словно прикидывал, сгодится тряпка или нет. А потом начальник выдал мне укоризненно:
— Надо покупать качественные вещи.
— То есть вы мне ещё и за это выговаривать будете?.. А не пошли бы вы… за стол переговоров? Может быть, турки поймут несколько слов по-немецки?
— Es ist ausgeschlossen, — будто издеваясь, проговорил начальник. — Без вас не обойтись. Пожалуйста.
— Es ist… и дальше то же самое, что вы сказали, — огрызнулась я, разворачиваясь к сушилке.
Пусть босс сам разруливает ситуацию, а я как-нибудь высушу блузку, натяну её, прикрою грудь папкой и доберусь до дома на такси.
— Увы, не получится, — вздохнул босс. — Придётся пожертвовать вам свой пиджак. Ростом вы немного ниже меня… Грудь у вас выдающаяся… Пиджак сядет на вас отлично!..
— Спасибо за оценку выдающейся части моего тела, но я как-нибудь сама…
Босс тихо выматерился себе под нос, но потом произнёс убийственно потрясающую фразу:
— Двойная премия.
И этот голубоглазый дьявол протянул мне свой светло-серый пиджак в мелкую клеточку.
Переговоры всё-таки завершились и весьма удачно. Турки уехали довольными, и взгляд босса немного потеплел.
— Вот видите! — произнёс Филипп Борисович, откинувшись на диване. — Всё получилось. И без глотка воды прожили, и без туалета… Целый час!.. Идёте на рекорд, Анель…
— Ха-ха!.. Шуточка за десять, да?
— Ммм… Почему так мало? За сто, я полагаю.
Я посмотрела на самодовольного босса. Рукава ярко-голубой рубашки босс закатал до локтей. Волосы на руках у него золотистые, едва заметные. Кожа чуть тронута загаром и под ней жгутами выступают вены. Рубашка контрастирует с загорелой кожей и подчёркивает глаза под длинными светлыми ресницами.
Так… Что-то слишком долго я разглядываю лицо этого мужчины. Хотя, у него есть на что посмотреть. Приятное лицо, благородное с высокими скулами и острым ровным носом.
— Думаю, на сегодня мы закончили, — сказала я. — И на завтра, наверное, тоже…
— Нет, — мотнул головой начальник. — Мы так не договаривались.
— А вы попробуйте договориться вот с ним, — показала я рукой на живот. — Царевич пинаться изволит и живёт по своему распорядку дня, заставляя меня подстраиваться под его запросы. Терпеть ещё и ваши капризы, Филипп Борисович, я не смогу. В конце концов, у меня уже начался декретный отпуск…