Знаешь, когда-то давным-давно жили юноша и девушка, которые так сильно, нежно, преданно любили друг друга, что невольно вызывали зависть у людей. Но людская злоба и зависть стали преследовать их, и не в силах противостоять злым козням влюбленные ушли от людей. Юноша стал синим морем, а девушка — красным солнцем. И лишь на закате море и солнце соприкасаются друг с другом. Юноша ласково поет своей любимой песни волн, а девушка нежно обнимает его своими лучами.
Это прекрасное зрелище, волнующее и вдохновляющее одновременно. Длится оно недолго, но запомнить его хочется навсегда. Унести в памяти красоту неба на закате, которое дарит нам чарующую сказку. Закат словно открывает перед нами дверь в летнюю ночь. Такую тихую, по-летнему теплую и невероятно прекрасную ночь в сопровождении успокаивающего шума волн. Сколько бы я ни смотрела на воду — она никогда не надоест. А сочетание заката и воды каждый раз разное, новое, невиданное…»
Вспоминал слова, сказанные ею тогда, помнил, как смотрел на нее зачарованным взглядом, пытался уловить каждое слово, сказанное ей, но отвлекался на ее губы, глаза, лицо. Именно тогда она поселилась в моем сердце, возвела ледяные стены, будто берегла для себя.
Шестым чувством почувствовал, что она украдкой наблюдает за мной из-под опущенных пушистых ресниц. Все так же улыбаясь, медленно поворачиваюсь лицом к ней, хочу видеть ее глаза цвета неба, когда-то наполненные безграничным счастьем. Сейчас они пустые, в них видна только боль и переживания, все эти чувства я готов разделить с ней пополам, а лучше забрать себе. Она должна улыбаться и сеять, как тысячи мелких осколков самого дорого бриллианта.
Не спеша, поднимаюсь и направляюсь в сторону кровати, расположенной по центру комнаты. Она лежит, свернувшись в комок под ворсистым покрывалом. Лера следит за моими передвижениями, никак не реагируя. Бл*ть, мне совсем не нравится картинка, что складывается. В ее глазах я выгляжу придурком, если не хуже.
Ложусь рядом с ней и притягиваю ее в свои объятия, зарываюсь носом в волосы, вдыхая дивный аромат лаванды. Ее любимый. Чувствую ее дыхание, щекочущее мне шею и напряженное тело.
— Расслабься. — после вылетевших слов мысленно бью себе подзатыльник. Придурок, тоже мне додумался сказать.
— Прости, я должна была… сразу… сказать о ней, — моя девочка шмыгает носом, глотая соленые слезы, пытается объяснить свой поступок, только мне это уже не надо.
— Не должна. — да, она ничего мне не должна. Семь лет она одна растила нашу дочь. Была и за маму, и за папу. Дед всегда мне говорил, что я вспыльчивый и мне следует умереть пыл. Сегодня спустя много лет я не сдержался. Обнимаю Леру крепче, хочу чувствовать тепло ее тела, хоть и через блузку и плед, плевать.